Герои твои, Херсонщина - [102]

Шрифт
Интервал

Не останавливаясь ни на минуту, гвардейская рота развивала наступление. Она сумела вырваться из-под артиллерийско-минометного обстрела фашистов, переправиться через Ингулец и захватить небольшой плацдарм. Здесь рота оборонялась до подхода бригады. Она отбила несколько ожесточенных атак, имела значительные потери, но выстояла, выполнила возложенную на нее задачу. Сам Тряскин показал образцы мастерства, мужества и отваги, умелого маневрирования в бою.

Но война уходила дальше, на запад. Продолжал шагать фронтовыми дорогами, громить гитлеровцев и боевой офицер, Герой Советского Союза старший лейтенант комсомолец Александр Андреевич Тряскин.

После окончания Великой Отечественной войны Александр Андреевич еще долго служил в армии, потом вышел на пенсию и поселился на Украине, земля которой ему стала родной и близкой. Он часто встречается с молодежью, рассказывает ей о днях жестоких сражений, о героизме советских людей.

ХАРЧЕНКО СЕМЕН АНДРЕЕВИЧ

Родился в 1916 году в селе Александровке Ольгинского района Донецкой области. Когда началась Великая Отечественная война, был призван в армию, затем направлен на фронт. На Херсонской земле в районе села Садового он в жестоком бою с врагом 12 марта 1944 года повторил подвиг Александра Матросова — закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 июня 1944 года ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

ШАГИ В БЕССМЕРТИЕ. Гвардейцы взвода младшего лейтенанта Харченко в ночной темноте вышли на берег Днепра, в последний раз проверили оружие, средства переправы. Первым в 147-м стрелковом полку должен переправиться через Днепр второй стрелковый батальон, а в батальоне первыми — они, харченковцы. Таков приказ командира полка.

Семен Харченко — закаленный в боях командир — знал, какое ответственное задание поручено его взводу. Задолго до этой ночи он готовил своих бойцов к нелегкому делу — преодолению широкой реки, возможно даже под огнем врага. Знал: тот первым пойдет, кто умеет плавать, держаться на воде. Он точно знал место высадки десанта, знал, как расставить огневые средства на «пятачке», когда враг начнет атаковать, знал, в каком направлении развивать наступление, если фашисты начнут отступать. Все это было обсуждено до малейших мелочей с командиром батальона. Не знал лишь Семен Харченко, как будет вести себя враг, когда лодки с бойцами взвода выйдут на гладь реки и станут почти беззащитными перед дулами его огневых точек…

И, как бывает часто, на долю взвода выпал худший вариант. Когда быстрина течения Днепра осталась позади, с берега ударил сначала один, затем несколько пулеметов, за ними вражеские минометы… Закипела вокруг вода. Но лодки шли и шли через это клокотание, и не слышны были стоны раненых.

Понеся незначительные потери, взвод все-таки «ухватился» за правый берег. Еще с реки младший лейтенант засек место расположения двух немецких дзотов. Именно эти огневые точки наиболее интенсивно и прицельно вели обстрел полосы переправы. Харченко, взвесив боевую обстановку, разбил взвод на две штурмовые группы — на каждую по дзоту — и повел их в атаку.

А в это время начали переправу и другие подразделения второго батальона. Командиры и бойцы были убеждены, что взвод Семена Харченко захватит плацдарм и обеспечит им более или менее нормальную обстановку для форсирования реки.

Под шквальным огнем бойцы штурмовых групп метр за метром преодолевали расстояние, ползли по-пластунски. Харченко поставил задачу: подобраться к дзотам как можно ближе и забросать амбразуры гранатами.

Уже отплыли от левого берега лодки, плоты и понтоны с бойцами второго батальона. А правый берег все хлестал пулеметными очередями, трескотней автоматов, шипением минометов. Враг сосредоточил весь огонь не на переправе, а на горстке смельчаков, штурмующих его дзоты.

Уже целый час взвод младшего лейтенанта Харченко, прижимаясь к земле, будто врастая в нее, упорно продвигался вперед. Один дзот умолк, а второй открыл еще более сильный огонь. И тогда Харченко передал последний свой приказ: всем замаскироваться, использовать каждый бугорок местности, вести прицельный огонь по главной амбразуре дзота. А сам пополз вперед. И когда его отделяли от амбразуры всего несколько шагов, бойцы увидели, как их любимый командир поднялся во весь рост, с криком «За Родину!» бросился вперед и закрыл своим телом амбразуру дзота.

За считанные минуты атаки оба дзота были взяты.

Взвод выполнил поставленную задачу — подразделения 49-й гвардейской дивизии высаживались на правый берег. В тот же день они освободили Херсон и весь Белозерский район.

А бойцы взвода осторожно несли на плащ-палатке своего умирающего командира, младшего лейтенанта Семена Андреевича Харченко…

В центре села Белозерки возвышается памятник воину-освободителю, на котором золотом высечена надпись:

«Герой Советского Союза Харченко Семен Андреевич, 1915—13.III.1944 года. Погиб смертью храбрых за свободу и независимость нашей Родины».

ЦУРЦУМИЯ АЛЕКСАНДР ПЕХУВИЧ

Родился в 1908 году в селе Голосхури Цхакаевского района Грузинской ССР. Закончил авиационное училище, служил в Военно-Воздушном Флоте. В 1937 году вступил в Коммунистическую партию. С первых дней войны на фронте.


Рекомендуем почитать
Слово о сыновьях

«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.


Скрещенья судеб, или два Эренбурга (Илья Григорьевич и Илья Лазаревич)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Танцы со смертью

Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)


Высшая мера наказания

Автор этой документальной книги — не просто талантливый литератор, но и необычный человек. Он был осужден в Армении к смертной казни, которая заменена на пожизненное заключение. Читатель сможет познакомиться с исповедью человека, который, будучи в столь безнадежной ситуации, оказался способен не только на достойное мироощущение и духовный рост, но и на тшуву (так в иудаизме называется возврат к религиозной традиции, к вере предков). Книга рассказывает только о действительных событиях, в ней ничего не выдумано.


Побеждая смерть. Записки первого военного врача

«Когда же наконец придет время, что не нужно будет плакать о том, что день сделан не из 40 часов? …тружусь как последний поденщик» – сокрушался Сергей Петрович Боткин. Сегодня можно с уверенностью сказать, что труды его не пропали даром. Будучи участником Крымской войны, он первым предложил систему организации помощи раненым солдатам и стал основоположником русской военной хирургии. Именно он описал болезнь Боткина и создал русское эпидемиологическое общество для борьбы с инфекционными заболеваниями и эпидемиями чумы, холеры и оспы.


Кино без правил

У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.