Герои поневоле - [66]

— Я — Мегера, это — Ахина и Афигита. Не узнал?

Парик испуганно покачал головой.

— Конечно. Не каждому смертному в своей жизни доводилось- лицезреть трёх великих богинь одновременно, — хмыкнула жена Зевца и продолжила. — Так вот тебе выпала великая честь выбрать среди нас самую красивую.

— Я умер? — поинтересовался Парик.

— Ещё нет, но это можно устроить, — усмехнулась Мегера и богиням снова пришлось ждать, когда юноша придёт в сознание, после второго более продолжительного обморока.

Очнувшись и вспомнив о уготованной ему участи Парик неуверенно промямлил:

— А может не надо?

— Ничего не поделаешь Паря, именно на тебя свалилось такое счастье, — сочувственно промолвила Мегера. — Давай выбирай побыстрее или нам тут до вечера стоять придётся?

— А других, более достойных нет? — всё ещё надеясь отвертеться, спросил Парик.

— Нет, — отрезала Мегера, любуясь своими остро наточенными ногтями. — Выбирай давай.

Прикинув, что выбора нет и ему всё равно конец, Парик решил умирать с музыкой.

— Я должен осмотреть вас полностью, раздевайтесь.

— Да ты что с ума сошёл, смертный! — Возмутилась Ахина. — Да за такое я тебя лично…

Слева и справа от неё Богини спешно сбрасывали с себя одежду. Причём более опытная в этом деле Афигита, уже успела раздеться почти полностью. Не говоря больше ни слова, Ахина тоже принялась избавляться от одежды.

Наблюдавшие за этой сценой с Овимпа небожители веселились вволю. В основном они смотрели на Афигиту, не потому что Мегера с Ахиной были некрасивы, просто за подглядывание за Ахиной можно было здорово от неё схлопотать. А смотреть на голую Мегеру вообще было сопряжено со смертельным риском. Не дай небеса, Зевц, о привычке которого спать с открытыми глазами знали все, проснётся. Он им тогда устроит.

Глотая слюну и захлёбываясь, Парик наблюдал за небывалым действом.

"Эх сюда бы ещё музыку и шест, — подумал он, стараясь не потерять сознание".

— Ну как? — надменно спросила Ахина, гордо выпятив прекрасную грудь.

— Хорошо, — честно признал юноша. — И что мне будет, когда я назову самую красивую?

— Ничего тебе не будет, — угрожающе сказала Ахина. — Живым домой вернёшься.

— Денег хочешь? У меня много денег, — предложила находчивая жена Зевца.

— Да я вообще-то не о деньгах думал, — честно признался Парик, завороженно наблюдая за богиней красоты.

— А ты наглец, — заявила Афигита. — Хочешь самую красивую девушку на свете?

— Хочу, очень хочу, — продолжая сверлить её пристальным взглядом, кивнул юноша.

— Она будет твоей, — сказала богиня. — А то чувствую, ты со своими баранами соскучился по ласковой женской руке.

Парик покраснел, от столь чудовищного заявления и сказал:

— Я выбираю Афигиту!

— Точно дурак, — покачала головой Мегера.

— Эх, надо было другого, не припадочного искать, — вздохнула Ахина.

Через секунду с лёгким хлопком обе богини исчезли, оставив победительницу наедине с юношей.

— Ну что, пошли, — предложил Парик, недвусмысленно намекая на то, что долг платежом красен.

— Не парень, спасибо тебе конечно, но я обещала тебе самую красивую девушку на земле, а не себя.

— Но как… в смысле… а разве ты не самая красивая девушка?

— Я богиня, дурачок. Самая красивая богиня.

— Тогда может ты это… Поможешь мне с Иолой?

— С какой Иолой, дурак? — разозлилась богиня. — Сказала — получишь самую красивую — значит получишь самую красивую.

— А может не надо? — жалобно проскулил юноша, понимая, что его снова обвели вокруг пальца.

— Надо, Паря, надо. — В этих, казалось бы простых словах, молодому человеку послышался приговор.

* * *

На следующий день в дом Парика вломились десяток одетых во всё чёрное неизвестных, схватили его, погрузили на окрашенную в чёрное трирему без опознавательных знаков и привезли в Двою, где перепуганному насмерть юноше сообщили, что он оказывается сын и наследник царя Примата, после чего его тут же втолкнули в широкий большой зал, где на троне и восседал его настоящий отец.

Не совсем понимая, что происходит, юноша сделал несколько неуверенных шагов вперёд и тут же попал в объятия энергичного старичка с короной на голове. Не в силах усидеть, тот покинул трон, побежал к Парику навстречу и крепко стиснул в руках своего давно потерянного и оплаканного сына.

— Сынок, — причитал старик.

— Папа, — умилился Парик.

К сожалению, семейная идиллия была прервана диким визгом:

— Выгоните его, убейте, отравите, скорее!

— Кто это? — невольно отпрянув от яростно размахивающей сорванным откуда-то со стены мечом девушки, спросил Парик.

— Крыссандра. Твоя сестра, — ответил Примат. — Когда-то она наврала всем, что переспала с Аголлоном и ей поверили. Узнав об этом Аголлон очень возмутился, особенно увидев как она выглядит.

"Да зрелище не для слабонервных — согласился про себя Парик". На такую только слепой позарится.

— И проклял несчастную. Наделил её даром видеть будущее, но сделал так, что ей больше никто не верит, — продолжил Царь и обратился к сдерживаемой тремя охранниками девушке. — Да успокойся ты, идиотка. Вечно лезешь со своими дурацкими предсказаниями. Ещё раз скажешь, что-то плохое о моём сыне — выгоню из дворца.

— Строго ты с ней, — то ли осуждающе, то ли ободряюще сказал Парик.