Герои — моя слабость - [48]

Энни почувствовала легкие угрызения совести.

– Мне очень жаль.

Тео отмахнулся, не слишком веря ее сочувствию.

– И я вовсе не мучаю Танцора. Чем свирепее непогода, тем больше ему нравится скачка.

Энни вспомнила, как Тео стоял под снегом, стянув с себя свитер, подставляя ледяному ветру голую грудь.

– Как и тебе самому.

– Да, – коротко бросил Тео. – В точности как мне. – Он схватил найденную где-то терку для сыра и принялся натирать пармезан, повернувшись к Энни спиной.

Она отпила глоток вина. Это было изысканное каберне с богатым букетом, в котором чувствовалась легкая фруктовая нотка. Тео явно не желал разговаривать, но это лишь подстегнуло желание Энни выудить у него побольше сведений.

– Расскажи мне о своей новой книге.

Повисла долгая пауза.

– Я не люблю говорить о книге, пока ее не закончу. Уходит творческая энергия, которую лучше направить на писательство.

Похожее чувство испытывают актеры, играя день за днем один и тот же спектакль. Энни наблюдала, как Тео натирает сыр в продолговатую стеклянную посудину.

– Многие находят «Санаторий» отвратительным. – Ее замечание прозвучало так грубо, что Энни стало немного совестно.

Сняв с плиты кипящую кастрюлю со спагетти, Тео выплеснул содержимое в дуршлаг над раковиной.

– Ты читала роман?

– Нет, не удосужилась. – Энни говорила с вовсе несвойственной ей резкостью, желая дать понять Тео, что она больше не та робкая мышка, которой была в пятнадцать лет. – Отчего умерла твоя жена?

Тео, даже не дрогнув, ловко вывалил горячие макароны в миску со взбитыми яйцами.

– От безысходности. Она покончила с собой.

От слов Тео у Энни к горлу подступила тошнота. В голову один за другим лезли назойливые вопросы: «Как это случилось? Ты видел, что с ней творится неладное? Это из-за тебя она убила себя?» Больше всего Энни не давал покоя этот последний вопрос. Но у нее не хватило духу задать его.

Тео добавил в спагетти бекон с чесноком и перемешал все, вооружившись двумя вилками. Захватив столовое серебро и салфетки, Энни перешла в гостиную и разложила приборы на столе возле эркера. Потом перенесла туда бокалы с вином и опустилась на стул. Вскоре из кухни появился Тео с двумя полными тарелками. Покосившись на яркое радужное кресло в форме русалки, он недовольно поморщился.

– Трудно поверить, что твоя мать разбиралась в искусстве и считалась экспертом.

– Здесь найдется еще с десяток уродливых вещей. – Энни вдохнула запах чеснока, бекона и пармезана, которым Тео посыпал спагетти. – Пахнет божественно.

Он поставил перед ней тарелку и сел напротив.

– Спагетти «Карбонара».

Должно быть, голод иссушил мозги Энни, потому что в следующий миг она выкинула ужасную глупость: машинально подняла бокал.

– За шеф-повара!

Тео посмотрел ей в глаза, но не поднял бокала. Энни поспешно опустила свой. Тео продолжал смотреть на нее, и она вдруг почувствовала легкое покалывание во всем теле, словно в воздухе между ними возникли неведомые токи, посильнее едва заметного сквознячка, поддувавшего из окна. Энни мгновенно поняла, что происходит.

Некоторых женщин влечет к распутным мужчинам. Подчас виной этому нервное расстройство, а иногда, если женщина романтична, – наивная фантазия, будто ее женственность способна исправить и одомашнить порочного мерзавца. В романах подобные фантазии становятся явью. В реальной жизни – никогда. Все это полнейшая чушь. Конечно, ее тянуло к Тео, к этому сильному, опасному самцу. Ее тело немало выстрадало за последнее время, и внезапно пробудившееся влечение к мужчине означало, что она начала наконец исцеляться. Однако с другой стороны, оно служило тревожным напоминанием, что Тео по-прежнему имеет над ней странную, губительную власть.

Энни сосредоточилась на еде и, накрутив спагетти на вилку, поднесла ее ко рту. Ничего вкуснее она в жизни не пробовала. Сочные макароны, сдобренные сыром, пахнущие чесноком и копченым беконом, так и таяли во рту. О лучшем ужине и мечтать было нельзя.

– Когда ты научился готовить?

– Когда начал писать. Я обнаружил, что стряпня отлично помогает распутывать в уме самые замысловатые сюжетные узлы.

– Ничто так не вдохновляет, как мясницкий нож, верно?

Тео приподнял бровь, не рассеченную шрамом.

Энни почувствовала, что зашла слишком далеко, и решила сбавить обороты.

– Кажется, мне еще не доводилось есть ничего вкуснее.

– Ну, если только в сравнении с тем, что вы с Джейси стряпаете.

– А чем тебе не нравится наша стряпня? Еда как еда, в ней нет ничего плохого, – возразила Энни без особой, впрочем, уверенности.

– Но и ничего хорошего. Сносная – это лучшее, что о ней можно сказать.

– А что тебе еще нужно? Главное, она питательна. – Энни подцепила вилкой кусочек бекона. – Почему ты сам себе не готовишь?

– Слишком много возни.

Не особенно убедительный ответ, если учесть, что Тео, судя по всему, любил готовить, но Энни не стала допытываться, не желая показывать излишний интерес.

Тео откинулся на спинку стула. В отличие от Энни, он не набросился на спагетти, а ел неспешно, смакуя.

– Почему ты сама не заказала продукты?

– Я заказала, – пробурчала Энни, проглотив бекон. – Но кто-то послал сообщение в магазин, отменив мой заказ.