Герои и предатели - [7]

Тут и началось. Вылетел какой-то окосевший от счастья и наглости «дембель» — казах, позыркал своими узкими глазами по строю, и остановился на Юре.

— Ты! — заорал он, указав на него грязным пальцем. — Ты! Быстро! Принеси мне… (Он забыл, или не мог сообразить, чего хочет). Принеси мне сигареты! Они лежат на моей кровати, под подушкой. Быстро!!!

Неведомая сила подхватила Юру Попова, и бросила выполнять приказ этого тупого, узкоглазого ублюдка, вся сила которого в этот момент был только в том, что он оказался, непонятно по какому праву, частью единой силы, против которой Юра пойти не посмел. Он остро чувствовал, что мир сошел с ума. Что сейчас здесь есть одна сила — это Тьма. И что эти «дембеля» просто слетели с катушек, потеряли вообще представление о реальности, и сейчас любого, кто выступит против, начнут бить, ломать, стирать в порошок, не думая о последствиях, или считая, что могут противостоять всему упорядоченному миру — их же много.

Неожиданно «дембеля» объявили отбой. Все «черпаки» и «духи» тут же попрыгали на раскладушки, и замерли. А потом… А потом Юре очень захотелось убежать куда-нибудь в ближайший лесок, или в степь, или еще куда… Спрятаться, залечь… И это, наверное, было бы самым правильным. Но он был «дисциплинированным» мальчиком. Он не осмелился это сделать. А зря! Ох, зря…

Потом, уже много позже, он считал, что если его предало государство — в лице командиров, (ведь не он сам их себе выбирал), то он этому государству уже ничего не должен. Плевать на него! Выживать надо самому! Любым способом… А потом, спустя еще какое-то время, все-таки решил, что любым способом нельзя. Нельзя! Потому что есть такие способы, от которых всю оставшуюся жизнь будет стыдно…

Его словно что-то толкнуло. Он открыл глаза, и увидел, как через три раскладушки от него, «дембеля», ухватив «черпака» за руки и ноги, потащили его куда-то к выходу. Тот обреченно молчал, потому что еще два «дембеля» держали в руках по дубинке, и им явно не терпелось пустить их в ход.

Юре крайне захотелось залезть под одеяло с головой, уснуть, проснуться, и чтобы все уже кончилось… Но такое только в сказках бывает.

Не прошло и часа, как подошли два пэтэушника, сдернули одеяло, сказали — «Вставай!» — и потянули Попова за собой. Они были так деловиты, так уверены в себе… Юра встал, чувствуя, как в животе все обрывается, и ухает со страшной силой куда-то вниз, и побрел за ними. В голове билось одно — «Это не со мной! Этого не может быть! За что? За каким чертом? Что я им сделал? Почему?».

Они зашли за угол здания, там уже был еще один парень — высокий, нескладный. Из какой-то другой школы. Юра раньше в городе его не встречал. Здесь только в первый раз и увидел.

— Электрический стул! — сказал один из двоих мучителей.

И Юра, и долговязый прекрасно знали, что это такое. Они подошли к стенке, оперлись на нее спинами, и согнули ноги, как будто и правда, сидели на стуле. Это нехитрое упражнение приводило к тому, что через какое-то время ноги так уставали, что начинали ходить ходуном, словно через них действительно пропускали электрический ток.

Для верности истязатели вручили Юре и второму бедолаге в вытянутые руки по школьному стулу: легкому — из алюминия и фанеры. Но вместе с неудобной позой ног это доставляло дополнительные мучения.

Где-то с другого конца этого же здания слышались гогот, крики, треск. Там тоже царило «веселье» — только народу там было явно больше.

Долговязый не выдержал первым. Он закричал: «Я не могу больше!». Бросил стул, и сполз по стенке. Юра стоял.

На долговязом начали отрабатывать удары. Видимо, парни из ПТУ занимались чем-то вроде каратэ, потому что били они с ноги и в грудь, и в голову, и в живот. Долговязый скоро засипел, и отключился, перестав даже дергаться.

— Э-э… — недовольно протянул один из пэтэушников другому. — Ты чего, дурак, перестарался! Убьешь ведь!

— А-а… Херня это все. Ничего нам не будет! Если что, поймаем его еще раз в городе, и точно на перо посадим.

— Эй, ты, Мурзилка! — Внезапно повернулся «отмороженный» к Юре. — Усек? Молчи обо всем, что здесь было. А то мы тебя найдем, и тебе мало не покажется. Понял!!

Юра кивнул головой, и тут же получил ногой в челюсть. Ощущение было такое, что голова лопнула. О повалился на землю, и уже, наверное, получил бы еще один удар куда-нибудь, но тут появились еще двое «отмороженных».

— Кидайте этого урода! — закричали они. — Там Кашалота вафлят! Просто цирк! Пошли быстрее!

Еще один пинок он все-таки получил, но вскользь. Мучители ушли.

Юра поднялся на ноги, они были как ватные. Челюсть горела огнем.

Как оказалось впоследствии, перелома все-таки не было, но недели две ничего жевать он не мог. А родителям сказал, что сорвался с турника. Отец все порывался пойти разобраться с этими организаторами лагеря, но Юра отговорил, убедив, что одноклассники засмеют.

(Потом, несколько лет спустя, эти два друга — мучителя, которых Юра запомнил на всю оставшуюся жизнь намертво, все-таки влипли. И очень крупно. Они изнасиловали — будучи в состоянии полного алкогольного умата — какую-то первую попавшуюся им по дороге девчонку. Но она оказалась, на их несчастье, дочкой замначальника милиции.