Герои и антигерои Отечества - [51]

Чем же заслужил такую популярность Михаил Дмитриевич Скобелев и почему его смерть породила множество слухов? Ответить на эти вопросы нам помогут факты и только факты. Вспомним, что война — всегда трагедия, но нет народа, который не гордился бы своими военными героями, не вспоминал бы их подвиги и не стремился им подражать. Да, слава Скобелева связана как с русско-турецкой войной 1877–1878 гг., освободившей балканских славян от почти пятивекового турецкого ига, так и с присоединением Туркестана (Средней Азии) к России процессом хотя и прогрессивным, но не лишенным жестокостей. Да, в характере этого сложного человека тесно переплелись отвага и честолюбие, доходившие до авантюризма; либеральные убеждения и консерватизм, вера в славянскую идею и бонапартизм. Это был типичный представитель российского дворянства с известной долей европейского космополитизма, и в то же время пламенный патриот, глубоко любящий и понимающий свой народ с его добротой и жертвенностью, терпением и неприхотливостью.

М. Д. Скобелев являлся не только важным субъектом общественно-политической жизни России 70–80-х годов прошлого века, но и игрушкой в чьих-то руках, жертвой закулисных сил, куда более мощных, чем даже самодержавие. Гибель 39-летнего генерала в расцвете сил и по сей день таит в себе загадку.

Разобраться во всем этом трудно, порой невозможно. И все же, думается, сложность и противоречивость жизни и деятельности М. Д. Скобелева ни в коей мере не должны служить поводом для замалчивания его недолгой, но яркой роли в отечественной истории.

Еще об одном хотелось бы предупредить читателя. Те, кто стремится внедрить в сознание народов национализм, действуя по принципу «разделяй и властвуй», спешат обвинить Скобелева в «имперском мышлении», причислить к панславистам. При этом намеренно забывается, что сам термин «панславизм» возник в начале 40-х годов XIX века в кругах немецкой и венгерской националистической буржуазии, опасавшейся национально-освободительного движения славян. Применялся термин по отношению ко всякому национально-освободительному движению, направленному против немецкого господства в Австро-Венгрии и турецкого гнета. Изначально он служил жупелом, с помощью которого немецкий шовинизм запугивал собственных обывателей и общественность других стран мнимой славянской и русской угрозой. Между прочим борьбой с «панславизмом» оправдывал свою агрессию Гитлер. О «советском панславизме» неизменно кричат и нынешние поборники «атлантической солидарности» в США и Европе.

Если уж использовать понятие «панславизм», то, как справедливо отмечает советский историк и публицист Аполлон Кузьмин, нужно помнить, что под него подводилось много идейных течений — от радикальных до консервативных. Разновидностью его было и русское славянофильство, имеющее перед отечественной историей немалые заслуги. Разумеется, и в славянофильстве, и в западничестве были крайности, присущие российской интеллигенции. Реальная же политика чаще всего выбирала золотую середину, тем самым подвергаясь нападкам и «слева» и «справа», и отнюдь не всегда оправдываясь будущим.

Что касается Михаила Дмитриевича Скобелева, то он мечтал об объединении славян под эгидой России на основе общности крови, веры, языка и культуры, но не противопоставлял их другим народам. Отечество виделось ему как мощный естественный союз европейских и азиатских народов, давно сожительствующих на сопредельных территориях, образованный с целью защиты своих исконных интересов.

В последние годы жизни Михаил Дмитриевич называл главным врагом славянства немецкий национализм. И внешний ход последующих событий вроде бы подтвердил эту его мысль. Но нельзя не видеть за разразившимися двумя мировыми войнами интересов других стран, желавших поживиться за счет ослабления России и Германии. Стоит задуматься: не оказывается ли в конечном счете всякий национализм лишь орудием в руках мощных космополитических сил, рвущихся к мировому господству? На этот вопрос не так-то просто найти убедительный ответ. Думается, не все здесь понимал и Скобелев.

Зенит славы М. Д. Скобелева совпал с переломным для России временем рубежа царствования Александра II и Александра III, когда до предела обострилась борьба либеральных и консервативных сил, централистов и децентралистов, славянофилов и западников, а реформы в который уже раз сменились контрреформами. Из таких исторических точек обычно протягиваются нити и к прошлому и к будущему. Здесь есть над чем задуматься любознательному читателю.

Мы не ставили своей целью подробно описывать, безусловно, яркую военную деятельность Скобелева, расскажем лишь о некоторых боевых эпизодах и наиболее насыщенном политическими событиями годе его жизни, который предшествовал загадочной смерти, потрясшей Россию.

Последний штурм

В январе 1881 года генерал М. Д. Скобелев одержал свою последнюю военную победу, взяв туркменскую крепость Геок-Тепе (Денгиль-Тепе), тем самым присоединив к России Ахалтекинский оазис и укрепив ее позиции в Средней Азии, где в тугой узел переплелись интересы России и Британской империи.