Герои Балтики - [28]

В тот же день Л-3 добилась и боевого успеха торпедным оружием. При этом был атакован конвой из трёх транспортов. Грищенко столь ювелирно рассчитал свой манёвр, что исхитрился 4-торпедным залпом поразить сразу два транспорта. Ещё несколько дней патрулирования – и на горизонте новый конвой. На этот раз это были восемь транспортов в сопровождении двух миноносцев. Естественно, что от такого подарка судьбы Грищенко отказаться не мог. «Фрунзенец» немедленно начал маневрирование под перископом для выхода в атаку. На корабельных часах стрелки показывали 17.12, когда Грищенко скомандовал:

– Носовые торпедные аппараты первый и второй! Товсь! Пли!

От толчка выброшенных смертоносных сигар подводную лодку едва не выбросило на поверхность. Боцману каким-то чудом удалось удержать её на пятиметровой глубине. Отчётливо был слышен взрыв. Когда Грищенко поднял перископ, эсминца на поверхности уже не было. Теперь наступила очередь крупнейшего из транспортов. 4-торпедный залп не оставил ему шансов. Торпеды буквально разнесли его вдребезги. На этот раз подводную лодку особенно никто не преследовал. К досаде командира, оставшиеся транспорты бросились от погибшего собрата врассыпную, и догнать их «Фрунзенцу» не было никакой возможности. Грищенко мог лишь наблюдать в поднятый перископ торчащий из воды нос затонувшего транспорта.

Затем было не менее тяжёлое возвращение домой. При форсировании Финского залива Л-3 не раз была на волоске от гибели. Пять мин взорвались рядом с ней при касании минрепов. Спасло лишь мастерство экипажа и невероятное профессиональное чутьё командира. 9 сентября «Фрунзенец» ошвартовался у пирса острова Лавенсари. Они сходили на берег счастливые, что вернулись живыми… Радость возвращения была, впрочем, омрачена для Грищенко доносом его военкома. Что поделать, ну не везло командиру Л-3 на политруков! Военком Долматов информировал: «…Командир не всегда рационально использовал боезапас – например: по конвою каравана противника выпущено сразу 4 торпеды. (Позднее такой способ атаки будет признан на отечественном флоте наиболее оптимальным!)… Командир после потопления 2 транспортов 29 августа хотел выйти из района позиции на 30–40 миль и дать радиограмму. (Впоследствии эта тактическая находка Грищенко станет аксиомой для всех подводников!)»

Естественно, что бумага Долматова не осталась без внимания. Но после столь победного прорыва Грищенко наказать просто не могли. Его наградили орденом, слегка пожурили, и командир «Фрунзенца» стал готовиться к следующему походу. Именно в эти недолгие дни отдыха между боевыми буднями на лодку к Грищенко прибыл находившийся в то время в Ленинграде писатель Александр Фадеев, поэтесса Ольга Берггольц и Всеволод Вишневский.

Художник А. Гуляев написал большое живописное полотно о торжественной встречи в Кронштадте Л-3 после боевого похода. В центре картины командующий флотом адмирал Трибуц жмёт руку рапортующему о выполнении задач похода Грищенко. В этом не было ничего удивительного, ведь в самом разгаре была война, и пропагандистам был как воздух нужен пример командира героического боевого корабля. Для этого Грищенко подходил как нельзя лучше. Большой природный ум и личное обаяние, в сочетании с потрясающим чувством юмора, академической образованностью и интеллектом, не могли не вызвать восторга у представителей творческой интеллигенции от общения с ним. Ну а если к этому прибавить командирский талант и несомненно выдающиеся боевые успехи, то можно понять, почему Грищенко оказался в центре внимания прессы. Однако к его чести он оказался абсолютно не подвержен звёздной болезни и относился к происходящему с изрядной долей здорового юмора. Как знать, может быть, именно тогда и появилась у кого-то из флотских начальников затаённая чёрная зависть на командира «Фрунзенца», может, именно в тех днях недолгой передышки между боями и следует искать истоки всей последующей драмы выдающегося подводника? Как знать…

В составе третьего эшелона

Но отдых подводников был недолог, визиты скоро закончились, и уже 27 октября 1942 года «Фрунзенец» вышел в свой очередной, пятый с начала войны поход в составе третьего эшелона подводных лодок, идущих на отчаянный прорыв в открытое море.

Из боевого приказа на поход: «…Подводной лодки Л-3 занять позицию в районе Утэ и после двухдневной разведки на себя выставить минное заграждение на фарватере Утэ. Затем перейти в район, ограниченный параллелью Виндава-Нидден и меридианом 20 градусов 30 минут, где выставить минное заграждение на подходах к Мемелю и на установленных фарватерах противника, после чего оставаться в том же районе для уничтожения транспортов и военных кораблей противника…»

Начало похода было весьма неудачным. Уже при форсировании Финского залива «Фрунзенец» подсёк мину. Раздался оглушительный взрыв прямо под подводной лодкой. Но, наверное, всё же силён русский бог, каким-то чудом Л-3 не получила повреждений и смогла продолжить свой путь.

Из журнала боевых действий Л-3:

«…2.11, произведя разведку на себя, в 14.15 командир начал минную постановку, которую закончил в 14.23. Выставлено 10 мин. В 22.10 в направлении выставленного минного заграждения слышен сильный взрыв.