Герои 90-х. Люди и деньги - [32]

Аукционы на право кредитования правительства России под залог находящихся в государственной собственности акций проводились по указу президента № 889 от 31 августа 1995 года «О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности». Список предприятий, выставляемых на залоговые аукционы, был определен Госкомимуществом в конце сентября. Размеры пакетов, стартовые объемы кредитов, сроки проведения аукционов и их дополнительные условия определяла специальная аукционная комиссия, включавшая представителей Минфина, ГКИ, РФФИ и ряда отраслевых министерств.

Иными словами, перед аукционом специальная аукционная комиссия, состоящая из представителей Минфина, Госкомимущества, Российского фонда федерального имущества и ряда отраслевых министерств, определяла состав его потенциальных участников, стартовую цену пакета акций и дополнительные условия. Претендент на акции, удовлетворивший всем формальным требованиям и допущенный к участию в аукционе, подавал аукционной комиссии конкурсное предложение о сумме кредита. Победителем аукциона становился тот участник, который предлагал наибольшую сумму. Победитель подписывал с Минфином соответствующий договор, после чего в обмен на кредит получал в залог акции, а также приобретал право голосовать на собраниях акционеров.

В ходе залоговых аукционов в течение трех недель государство передало в частные руки предприятия, формирующие пятую часть федерального бюджета и выдающие зарплату миллиону человек. На торги были выставлены крупные пакеты акций 29 приватизированных предприятий. Самые известные и привлекательные из них — «Норильский никель», ЛУКОЙЛ, СИДАНКО, «Сургутнефтегаз», ЮКОС.

В обмен на «заводы, газеты, пароходы» олигархи гарантировали правительству абсолютную политическую лояльность, клялись превратить «совковые заводы» в конкурентоспособные корпорации западного образца и обещали, что впоследствии они, подобно локомотивам, вытащат из кризиса всю российскую экономику. Уверенность в успехе начинания вселяло и то обстоятельство, что аукционы, как выяснилось, были очень тщательно подготовлены и в присутствии полусотни журналистов проходили как настоящее театральное представление.

А уж по накалу страстей, именитости участников, количеству и масштабности взаимных обвинений — в общем, по скандальности — эти аукционы не имели себе равных.

Закулисная подготовка к аукционам началась еще летом. Банкиры звонили в Госкомимущество (ГКИ) и спрашивали, кто сколько дает за акции. Так и определялись начальные цены.

Альфа-банк, Инкомбанк и банк «Российский кредит» схлестнулись с банком «МЕНАТЕП» на залоговом аукционе акций нефтяной компании «ЮКОС». За акции РАО «Норильский никель» спорили ОНЭКСИМбанк и «Российский кредит». Верх одержал ОНЭКСИМ. Еще раз «Российский кредит» и ОНЭКСИМбанк схлестнулись на аукционе акций СИДАНКО — победил опять ОНЭКСИМ. К аукциону акций компании «Сибнефть» не был допущен Инкомбанк: комиссия обнаружила несоответствия в документах…

Режиссером и исполнителем главной роли в этом действе был и. о. председателя ГКИ Альфред Кох. Со стороны могло показаться, что во время аукционов он переживал последствия алкогольной интоксикации. Он то отъезжал на кресле от стола, то снова подъезжал. То вдруг клал на стол локти — и они немедленно разъезжались в разные стороны. А иногда просто склонял голову к столу, словно засыпая. Но только доходило до дела, т. е. до вскрытия конвертов, мы видели Коха, готового к схватке с кем угодно и на 100% уверенного в себе. Он мог прямо в лицо сказать любому из участников, что его заявка снимается с аукциона только потому, что «так надо». И говорил…

Как рассказывали позже знающие Коха люди, «интоксикация» и видимая самоуверенность главы ГКИ на деле означали, что он очень сильно нервничал. Потому что знал цену происходящему. Возможно, именно поэтому все участники действа — чиновники, банкиры, журналисты — играли свои роли с самым серьезным видом. Вот вскрывается очередной конверт. Никому не известная фирма «Х» хочет приобрести огромную нефтяную компанию. В зале сразу шорох: что за структура? Чья? С каким банком аффилирована? А как выглядит ее конверт? И с какой стороны его будет разрывать аукционист?

Сейчас это кажется смешным, но тогда проблемы внутреннего устройства конвертов обсуждались на полном серьезе — слишком уж высоки были ставки. Например, когда разыгрывался «Норильский никель», стартовая цена была установлена $ 170 млн. Заявки подали ОНЭКСИМбанк, предложивший $ 170,1 млн., и банк «Российский кредит» — $ 355 млн. ОНЭКСИМ, правда, был назначен ответственным за проведение аукциона, а потому мог отвергнуть чужую заявку. Он и отверг. Но злые языки говорили, что ОНЭКСИМ на всякий случай изготовил не простой конверт, а с двойным дном, и вот за этим вторым дном якобы лежала заявка на $ 355,1 млн…

Скорее всего, это был досужий вымысел. Но без таких эпизодов яркий спектакль превратился бы в заурядное зачитывание вслух решений правительства. А так — это была настоящая драма. Впрочем, как выяснилось чуть позже, кое-кому конец был известен заранее. Владимир Потанин, например, даже особо не скрывал, что еще до аукционов «все обговорил с Олегом Николаевичем» (Сосковцом, тогдашним первым вице-премьером и самым влиятельным госчиновником). Так что конкуренты могли делать конверты хоть с тройным дном — «Норильский никель» им бы все равно не достался.