Герои. 30 известных актеров и режиссеров рассказывают о своих путешествиях - [22]

Вернувшись в дом, я сразу же посмотрела на кусок льда. Я еще никогда не видела такого красивого голубого цвета. Он на самом деле сверкал. И я впервые ощутила его освежающий чистый вкус. Лед! Кто бы мог подумать, что он способен вызывать такие чувства?

После ужина мы все пошли спать. Это был длинный день, а следующим утром нужно было рано вставать. Кстати, когда мы ложились, было светлее, чем когда мы поднялись через пять часов.

Во время следующей части нашего путешествия мы должны были объездить ездовую собаку. Это было похоже на развлечение. Мы познакомились с псами. Я спросила, можно ли погладить, мне разрешили. Но также сказали, что собаки не домашние любимцы, они «работяги». Владельцы упряжек редко ласкали их, вместо этого они кормили их сырым мясом и учили бегать. Я подошла к огромному маламуту, опустилась перед ним на колени, чтобы он не чувствовал угрозы с моей стороны. Собака начала радостно повизгивать, лизать мое лицо и махать хвостом. Я чуть не расплакалась. Я даже не подозревала, что меня так легко растрогать.

Затем надо было запрячь собак, в том числе нового щенка. Эта поездка должна была показать, можно ли из него сделать ездовую собаку. Я запрыгнула в сани в своей чудовищной шубе из северного оленя и вцепилась в поручни изо всех сил. Гид щелкнул поводьями, и мы помчались вперед, рассекая обширное белое пространство.

Через несколько секунд щенок-новичок начал визжать и биться, как рыба, вытащенная из воды. В какой-то момент он попал под полозья саней. Я почувствовала себя Мэрилин Монро в фильме «Неприкаянные», я визжала, плакала и пыталась спрыгнуть на землю, чтобы спасти собаку. Гид удержал меня на месте и мгновенно перерезал постромки, освободив запутавшегося пса, и просто бросил его в снегу.

Я всхлипывала, но мы продолжили двухчасовую поездку. Я стала свидетелем воплощения тезиса Дарвина «выживает сильнейший», и меня это совсем не радовало. Потом я узнала, что с собакой все в порядке, она просто не сможет бегать в упряжке. Взять пса с собой в Нью-Йорк нельзя, как мне быстро объяснил Крис. Но может быть, он все-таки стал домашним питомцем?

Остаток дня мы провели, встречаясь с жителями деревни. Мы посетили государственный магазин и местный музей, где изучили прекраснейшие экспонаты и традиционную одежду предыдущих поколений эскимосов. Нам сказали, что рацион местных жителей обычно состоит исключительно из мяса северных оленей и арктического гольца. Слава богу, в меню не входили тюлени. Доставить по воздуху овощи и фрукты в Икалуит почти невозможно, так что питание местных жителей довольно ограниченно, но отличается невероятно низким содержанием жира. Правда, благодаря появлению здесь магазина в последнее время, напротив, стал наблюдаться рост ожирения и сердечных заболеваний. Молодое поколение променяло нежирную пищу на пиццу, палочки сыра «Филадельфия» и жареное.

В тот вечер мы покинули дом наших хозяев и поехали ночевать в крошечный отель в глуши. Там мы должны были выспаться и сменить свою одежду из меха на зимнее обмундирование, предназначенное для особо тяжелых условий. Я не имела ни малейшего понятия о том, какое сейчас время дня, мне также было трудно описать свои ощущения. Я почти не спала, предвкушая, как построю иглу и переночую в нем.

Через несколько часов мы встали, выпили растворимый кофе, и нас отвели к месту постройки ледяного жилища.

Когда мы дошли до места, Хэмми уже построил в качестве примера красивый иглу и начал учить меня: нужно нарисовать на снегу круг диаметром примерно три с половиной метра. Потом, при помощи пилы (изначально использовался китовый ус), нарезать изо льда прямоугольные блоки. Каждый блок был высотой до колена, десять сантиметров в глубину и шириной с обычный дверной проем.

* * *

По условиям договора я должна была делать это одна. Я начала пилить и уже через два часа чуть ли не падала от усталости. Затем я сложила блоки по нарисованной мной окружности. Когда я сделала еще десять блоков, то начала складывать их во второй ряд. Я продолжала этот процесс, каждый ряд шел под наклоном, сужаясь к небу, углы блоков плотно прилегали друг к другу для прочности. Я постоянно посматривала на готовый идеальный иглу и чуть не плакала.

Наверху надо было оставить небольшое отверстие для воздуха. Хэмми помог мне водрузить последний блок, а потом вырезал дверь. Еще около трех часов я забивала щели снегом, а затем с гордостью любовалась на свой немного кособокий, знаете, в стиле Пикассо, но функциональный иглу.

Мы сделали перерыв, и я немного попозировала для фотографа в идеальном иглу Хэмми. В центре на земле стояла лампа, и снаружи иглу красиво светился. Гид вошел внутрь, чтобы поправить лампу, а я поползла за ним – хотела сфотографироваться, высунув голову наружу. Вдруг я почувствовала запах керосина и услышала громкий вопль Хэмми!

Я мгновенно поняла, что надо бежать, причем со всех ног. В горелку поступило слишком много топлива, и она вспыхнула. Языки пламени тянулись вверх, дым застилал потолок, весь иглу покрылся копотью. Я протиснулась через маленький вход и сорвалась с места так быстро, как только смогла – ноги у меня прилично замерзли. Позже Крис с юмором вспоминал это зрелище. Только что я позировала для фотографии, и вот с визгом несусь как сумасшедшая, а за мной вылетает пылающая горелка. В очередной раз я избежала травмы и возможной гибели. И снова я представила Деми и Гвинет, произносящих «Ом!» и ищущих внутреннюю гармонию!