Героев не убивают - [36]

Сожрав подчистую все мои небогатые продовольственные запасы, встречающие удалились с сознанием выполненного долга. А мне предстояло позвонить маме и Хрюндику, прибраться после нашествия коллег, вымыть посуду, принять душ, выгладить юбку, которую я хотела надеть завтра, и собраться с мыслями. Вот это и оказалось самым трудным. Стоя под душем, я уже не верила в то, что еще сегодня утром дышала английским воздухом и наслаждалась общением с приятным мужчиной, которому безусловно нравилась. Все это уже в прошлом, в какой-то другой жизни. А в этой жизни — выговоры, пасквили в прессе, работа на износ, долги и отсутствие денег. И еще — Италия очень далеко.

Поставив будильник на полвосьмого утра, я долго ворочалась в постели и вспоминала про Пьетро. И чем ближе было утро, тем дальше казался мне мой итальянский кавалер; да, мне было очень хорошо с ним, но это отношения без будущего: где он, а где я… Зато здесь Сашка. Может быть, стоит попробовать возобновить наши отношения? Пожалуй, я позвоню ему завтра… Хотя завтра я не смогу. Закопаюсь в бумажки, будут неприятные разговоры, испортится настроение… Интересно, угнанную «шестерку» отдали владельцу или она стоит где-нибудь на штрафной стоянке? Пальцы оттуда хоть взяли? И микрочастицы оттуда не помешают. А если Асатуряна и девушку привез в магазин водитель, то куда, интересно, он делся? Не он ли, часом, расстрелял хозяина? На тряпочке-то из-под сиденья — оружейная смазка. Если это так, то мы имеем хотя бы приблизительные, но все же приметы, со слов человека, сдававшего похитителям комнату, и соседей.

Значит, в целом не так уж мало у нас: приметы, отпечатки пальцев… Тут я остановилась. Нет, приметы сработают в случае с похищением. Пальцы — вообще ни на что не сработают. В ювелирном магазине он следов пальцев не оставил. Кроме того, вопрос: если он принимал участие в похищении, почему его не забрали вместе с остальными? А если он просто отсутствовал, когда служба безопасности Масловского нашла похитителей, то почему Асатурян его не спрятал, а наоборот, разъезжал с ним по городу? Асатурян-то нам ничего уже не расскажет.

Ладно, начнем собирать дело по крупицам, по зернышку. В конце концов, я расследую похищение человека, а не разбой, в ювелирном. Вот похищение я и отработаю как следует. А на личную жизнь, как всегда, времени уже не останется.

Глава 11

Неприятных разговоров состоялось гораздо больше, чем даже я ожидала. Не считая шефа, двое зональных из городской, зампрокурора города, отдел кадров, несколько назойливых журналистов… Кончилось тем, что я сбежала из родной прокуратуры под благовидным предлогом обсудить план расследования с сотрудниками ФСБ.

Оба чекиста сидели в небольшом, но аккуратном кабинете, где, в отличие от милицейских и прокуратурских помещений, под столами не пылились пустые бутылки, маскирующиеся под изъятые с места происшествия вещдоки, на столах и подоконниках не валялись бумаги россыпью и пачками, и корзина для бумаг была девственно пуста.

Встретили они меня приветливо и сразу стали угощать чаем из красивого сервиза, а не как в милиции — из щербатых сосудов, употребляемых для всех видов жидкости, включая кофе, водку, суп и рассол. За чаем я им рассказала о своих соображениях по поводу возможности расстрела людей в магазине одним из похитителей жены Масловского.

— Ой, Маша, кривите душой, — хитро посмотрел на меня Царицын. — Как это он в магазине своих пальцев не оставил?

— Что вы имеете в виду? — Я уставилась на него, искренне не понимая.

— А гильзы?

— Что гильзы? — Вот тут я покраснела и мысленно обругала себя за это.

— Неужели специалисты Скотланд-Ярда не найдут на гильзах отпечатков? — продолжил Царицын.

Меня окатило волной ужаса. Ко всем моим неприятностям мне не хватало еще утраты вещдоков. Ведь просила Лешку сделать все в обстановке строгой секретности… А как говаривал старина Мюллер, — то, что знают двое, знает свинья.

— Да ладно, Мария Сергеевна, — Царицын подвинул мне конфетку, — не переживайте, никто вас не сдал. Это специфика нашей организации такая, мы должны все знать о людях, с которыми работаем. Чем мы можем помочь?

Справившись с волнением и сразу прикинув, что теперь надо выбирать выражения не только в телефонных разговорах, но и дома, и в кабинете, я попыталась связно объяснить, что надо, конечно, составлять композиционные портреты похитителей и предъявлять их инспектору ДПС, на глазах которого похищение происходило, а также плотно заниматься деятельностью Асатуряна в последний месяц его жизни — распечатки его телефонных разговоров, допрос свидетелей, в чем я рассчитываю на содействие оперативников. А сама я попытаюсь размотать, откуда пошла информация про похищение в прессу. Я уже знаю, что телевизионщикам ее сообщил журналист Трубецкой, поэтому надо закрепить данные, полученные от Скачкова и допрашивать Трубецкого. И не помогут ли мне доблестные чекисты его найти и вызвать.

После этих моих слов Крушенков лениво кивнул в сторону Царицына:

— Ну, это к Андреичу. А Юрий Андреевич Царицын пообещал к завтрашнему дню высвистать мне Трубецкого и спросил, где я предпочитаю его допрашивать — у себя в прокуратуре, у них в ФСБ или в редакции, вернее, в офисе Трубецкого.