Гермиона, первая леди Грейнджер - [21]

Нет, из-за артефактов украденных! — вставил Долохов. — Это вернее. Прибили магглов, а дочь в Азкабан засунули — чтобы мстить некому было.

Не знаю, — задумчиво протянула Беллатрикс. — В том, что было украдено, много такого, за что любой волшебник убьёт без всяких сомнений. То же «Глаза моря» только выглядит дорогим украшением. На самом деле это…  больше. Не знаю, что хотели сделать с ним Крэбб, но непременным условием брачного договора была передача ожерелья в их владение на трое суток. Вот и вышло: нет колье — нет контракта, а Кассиопея Блэк остается старой девой до конца дней.

Сфера обмана вообще существует в стране в трех экземплярах — два потерялись в Отделе тайн, а третий…  был у Блэк. Дядя Поллукс с её помощью… хм…  вёл дела. Он почти сразу же прогорел после того, как Сфера исчезла. Если маг держит этот артефакт в руке, то его слова воспринимаются как непреложная истина. Ещё амулет в виде совы. Серебряный. Он искажает магический след, оставляемый волшебником. Регулус каждый раз его вспоминал, когда мы отправлялись на боевые операции по приказу Темного лорда. Ты действительно ничего о них не знала?

Гермиона покачала головой.

Не осталось Блэков, которые могли бы отомстить потомкам сквиба-вора и вернуть украденное. Те, что остались…  не имеют права на фамилию. Нарцисса. И даже я…  Цисса стала Малфой, а я — Лестранж. Все прочие…  они даже упоминания не заслуживают. Возможно, артефакты — это не та причина. Тем более что о них никто кроме этого маггла и не знал.

Объяви ты о своём родстве с Блэками, гоблины совместно с Советом крови устроили бы тебе проверку. Ты не принадлежишь ни одному из колдовских родов, и с подтвержденным родством могла бы претендовать на одну седьмую часть капиталов Блэков. Всё семейное имущество отошло Сириусу, а он оставил его Поттеру. Но выделять из состояния приданое девушке — это древний закон. Против него даже Визенгамот не поспорит.

Меня отправили в Азкабан, чтобы Гарри не лишился части наследства? — удивилась Гермиона. — Но это же…  чушь! Гарри вообще никогда не волновали деньги. Он даже хотел отказаться от наследства Сириуса.

Не волновали, говоришь? — деланно удивился Селвин. — Конечно… . как могут деньги волновать человека, который в них никогда не нуждался? Поттеры — один из самых богатых родов страны. Твой дружок может золотом весь Косой переулок выложить. А с наследством Блэков можно еще и Лютный прихватить.

Как будто будет он что-то мостить. Всё его золото давно уж поделено — между Дамблдором и предателями крови, — Малфой ухмыльнулся. — Честно говоря, мне даже жалко было мальчишку. Так быстро его окрутили.

Малфой громко засмеялся, но остановился быстро, словно испугавшись этой эмоции.

Но если причина заключения не родство с Блэками, не древние артефакты, то что? — задумчиво пробормотал Руквуд. — Грейнджер, ты точно своих магглов не убивала? Всякое может быть.

Не смешно, — буркнула девушка.

Не родство, не артефакты…  Все-таки Дамблдор?

Вернулись к тому, от чего начали, устало подумала Гермиона. Все версии, в конце концов, заходят в тупик. Стены из рыжего кирпича возносятся высоко над головой, почти смыкаясь где-то в вышине. И на каждой стене, на каждом кирпиче написано…  имя. Только одно имя.

Альбус Дамблдор.

Но Гермиона пыталась не думать об этом.

Азкабан страшен. Дементоры ужасны. Ситуация, в которой она оказалась, безвыходная. И…  верить в то, что Альбус Дамблдор, маг, которому она верила безоговорочно, причина её плачевного положения, означало лишь забить еще один гвоздь в крышку своего гроба. Последний гвоздь.

Глава 4

Время шло. И как будто быстрее, чем раньше. По-крайней мере, некоторые из заключенных уверяли всех в этом.

Пятнадцатого января увели на казнь Августуса Руквуда, Торфинна Роули и Пожирателя Смерти с фамилией Яксли, имя которого Гермиона так и не узнала.

Ближе к концу месяца вдруг вереницей пошли суды, на которых Визенгамот решал судьбу узников Коридора Смертников. Как правило, для всех вердикт был один и тот же — Поцелуй дементора. Но некоторым удалось избежать этой участи. К счастью или к горю.

Юлиус Нотт получил десять лет в строгих условиях за то, что передавал темным волшебникам секретные сведения Министерства магии. Что это были за «темные маги» и какие сведения можно было получить, возглавляя Отдел магических катастроф, было неясно.

Лучше бы казнили, — сетовал Нотт, надрывно кашляя.

Ему, судя по хрипам, осталось недолго. Что-то мелкое, но опасное и затяжное. Вроде пневмонии или бронхита.

Джулиану Уэйд за помощь раненным Пожирателям Смерти осудили на пять лет в «обычных» условиях Азкабана. В Коридор Смертников она так и не вернулась. Заключенные сдержанно пожелали целительнице удачи.

Люциус Абраксас Малфой получил всего три года. Драгоценности его супруги сделали своё дело. Оставалось лишь втайне надеяться, что украшения, среди которых было немало семейных «исключительно для Малфоев», нанесут вред своим новым владельцам.

Из Министерства Магии Малфой вернулся с очевидными следами побоев, прихрамывающий на левую ногу, но почти счастливый — после суда ему удалось пару минут поговорить с женой.