Гермиона, первая леди Грейнджер - [18]

Мы убирали дом и…  Сириус показал нам родословное древо своей семьи и рассказал, кто там…  выжжен.

Вот именно. Казалось, о «предателях» своей семьи Сириус Блэк знает куда больше, чем обо всех остальных вместе взятых. По-крайней мере, такое складывалось впечатление. Мужчина с таким удовольствием рассказывал, кого и за что убрали с родословного древа и вычеркнули из книги смертей и рождений.

За последний век их было всего пятеро. Первый…

Я сама Блэк! — перебила её Беллатрикс. — Я знаю куда больше тебя о том, сколько человек стали «предателями семьи» в двадцатом веке. Но какое к тебе они имеют отношение?

В одна тысяча девятнадцатом году в семье Блэк родился мальчик, которого назвали Мариус. Потом его имя выжгли с гобелена, потому что способностей волшебника у Мариуса не оказалось, — Гермиона тихо вздохнула и продолжила. — Дело в том, что Мариус Блэк мой дед. Отец моего отца.

Гермиона заинтересовалась странным сходством имен своего деда и Мариуса Блэка. Тем более что и названная Сириусом дата рождения полностью совпадала. Это же не могло быть случайностью? На рождественских каникулах девушка просматривала старые семейные фото, и все больше убеждалась в удивительном сходстве колдунов на картинах в доме на площади Гриммо и Мариуса Грейнджера. Высокие брюнеты с правильными чертами лица, тяжелым взглядом и высокомерной осанкой.

Она попыталась поговорить об этом удивительном сходстве с отцом, но мистер Грейнджер отреагировал более чем странно. Он испугался. Гермиона никогда не видела, чтобы её отец так сильно чего-то боялся. Узнав, что Гермиона почти месяц провела в доме семьи Блэк и в последние дни каникул также собирается туда, мужчина вознамерился никуда её не пускать. И не хотел объяснять, почему.

Матери пришлось вести его в другую комнату и долго успокаивать. Они говорили достаточно тихо, и единственная фраза, которую удалось услышать Гермионе, была: «Они все уже давно умерли».

Ближе к Пасхе Гермионе удалось осуществить небольшой проект, связанный с зельем родства. Самый простейший вариант зелья, но даже на него потребовалось две недели упорной работы и несколько дорогостоящих ингредиентов, покупка которых уничтожила все её денежные накопления за последние три года. В качестве материала для сравнения она использовала волосы — свои и Сириуса. Образец Сириуса Гермиона взяла с гребня в спальне, увешанной старыми плакатами с гербом Гриффиндора и полуистлевшими фотографиями обнаженных маггловских манекенщиц. Миссис Уизли тогда отправила её собирать всех обитателей дома на площади Гриммо на ужин.

Но результат стоил всех затрат — зелье окрасилось в голубой цвет, показывая довольно близкое родство. Не доверяя самой себе, Гермиона проверила себя еще несколько раз. Зелье с волосками Парвати Патил, Лаванды Браун и Элоизы Меджком окрасилось в солнечно-желтый цвет — отсутствие кровных связей. А образец Джинни Уизли был голубым, но гораздо светлее, чем зелье с волосом Сириуса. Уизли тоже родственники Блэков, хотя и дальние.

Объявить о своем родстве Гермиона не успела — в начале июня Сириус Блэк погиб. После все старались пореже упоминать его имя, чтобы не расстраивать Гарри. И Гермионе казалось некрасивым упоминать о своём родстве с Блэками. Это выглядело так, словно она собирается…

Примазаться к наследству, — хмыкнул Яксли. — Грейнджер, ты хотя бы понимаешь, как это звучит? Грязнокровка заявляет о своем родстве с известной чистокровной семьёй! Ну что за чушь? Тебя любой мог бы вызвать на дуэль — в родстве с Блэками состоят многие.

К тому же, Грейнджер, сквибов мужского пола всегда…  эээ… .

Ну что ты мнешься как девственница? — прикрикнул на сестру Амикус. — Убивают их. Сквибы — это величайший позор любой чистокровной магической семьи. Девчонок еще можно выпнуть замуж по-тихому, а с мальчишками разговор простой — яд или удавка. Или в поместье дальнее на веки вечные — но это для самых совестливых.

Белла! — окликнул Долохов молчавшую узницу. — Ты-то что скажешь? О твоей, между прочим, семье речь идет! Родство — это серьезно.

Беллатрикс же молчала. Склонила голову, занавесив лицо спутанными волосами, явно обдумывая что-то.

Беллс! Что ты молчишь?

Мариус Блэк должен был умереть, — вдруг глухо сказала волшебница. — Для него даже приготовили яд — настой из волчьих ягод в вине. Но напоить не успели — сквиб сбежал. Он прихватил с собой часть семейных драгоценностей из сокровищницы — тех, что ему навредить не могли. И он…  убил своего сводного брата. Бастарда, но сильного волшебника, которого принимали в семье. Самому Мариусу тогда было лет четырнадцать. Тетушка помнила его плохо, но всегда говорила, что была бы магия, был бы «настоящий Блэк».

Как сквиб мог убить мага? — возмутился кто-то. — Это же невозможно!

Заколол кинжалом со спины. Он не мог наколдовать простейшего Репаро, но в цель метал всё, что лезвие имеет. На третьем этаже была спальня с отметинами на двери — его комната. Дядя Орион потом из неё кабинет сделал, — просто ответила миссис Лестранж. — Тетушка Вальбурга рассказывала нам с сестрами эту историю сотни раз. Семейная страшилка. Так это был твой дед? Ты точно уверена?