Гермиона, первая леди Грейнджер - [129]

Приглушенный одеялом писк на одной ноте неимоверно раздражал. И Гермиона достаточно грубо велела Ксении заткнуться. К удивлению окружающих приказ прозвучал на русском языке. Напоследок девушка добавила несколько любимых словечек Антонина Долохова и наступила полнейшая тишина. Ксения сдернула с головы одеяло. Красивые ярко-синие глаза были круглыми от испуга, по щекам бежали слезы.

Гермиона скривилась, поняв, что именно сейчас ей придется много врать. Хотя бы для того, чтобы эта насмерть перепуганная женщина перестала рыдать.

Но ничего успокаивающего она произнести так и не успела — наверху раздались ещё более громкие вопли Татьяны и Ольги. И если в голосе первой слышалась просто безграничная ярость, то Ольга кричала, как кричат дети, оказавшиеся на захватывающем аттракционе — с восторгом. В дверях спальни Ксении Гермиона столкнулась с превратившейся в соляной столб мадам Куусела. Пожилая женщина шарахнулась от неё к стене. В серых выразительных глазах медсестры плескался панический ужас, ладони зажимали рот, пытаясь заглушить крик.

Ольгу Гермиона обнаружила на лестнице. Светловолосая девушка, весело хохотала, порхая над ступеньками и громко напевая песенку про водяного, которому надоели пиявки, и хочется полетать. Обремененная большим животом, размахивающая руками наподобие крыльев, Ольга выглядела довольно смешно. Ещё смешнее было то, что под ней по ступенькам вверх и вниз бегал Косолапус и пытался поймать кончик светлой косы, украшенной зеленым бантиком. Коту тоже казалось, что это хорошее развлечение.

Гермиона посмеялась бы с ними, если бы не понимание того, что произошло несколько минут назад. Услышав крик Ксении, единственная из суррогатных матерей носившая ребёнка женского пола, поскользнулась и полетела вниз. В лучшем случае она бы отделалась переломами и потерей ребенка. Но магия, впервые проснувшаяся в будущей Беллатрикс Грейнджер, не дала случиться беде.

Привстав на цыпочки, Гермиона поймала хохочущую Ольгу за край сарафана и аккуратно стащила вниз. Женщина не сопротивлялась и, оказавшись на маленьком диванчике, тут же успокоилась. Сбежавший с лестницы кот начал с громким мурлыканьем тереться о ноги в забавных черно-розовых носках с кисточками. Из всех обитательниц дома в Эспоо Косолапус, помимо своей любимой хозяйки, выделял только смешливую Ольгу. Остальных женщин он предпочитал игнорировать, а мадам Куусела еще и откровенно недолюбливал. По-крайней мере, несколько раз с явным удовольствием нагадил женщине в домашнюю обувь.

Татьяна нашлась в ванной комнате. Было ли это влиянием ребенка-мага или нечто иное, но в последние недели молодая женщина принимала водные процедуры по десять раз на дню. По её словам ощущение бегущей по телу теплой воды стало таким же необходимым как еда и питьё. Из-за живота она не могла долго стоять или принимать ванну, поэтому в просторной душевой кабине поставили широкий табурет из светлого дерева. В ванной комнате Татьяны стояли батареи флаконов с гелями для душа, курились ароматические свечи и лежали стопки больших пушистых полотенец. Собственно полотенце уже не лежали, а летали по ванной, как сувениры Ксении. Обнаженная Татьяна металась по ванной, пытаясь достать хоть одно. Но вероломные махровые полотнища лишь разрешали чуть-чуть коснуться себя кончиками пальцев и тут же поднимались выше к потолку.

Гермиона призвала все полотенца и успокоила разозленную женщину. Велев Татьяне немедленно отправляться в гостиную, она запихнула дергающиеся в конвульсиях полотенца в шкафчик и заперла его заклятьем.

В конце концов, ей потребовался минут двадцать, чтобы собрать девушек в гостиной на первом этаже. К этому времени они как раз успокоились, и умение Гермионы говорить на русском языке занимало их гораздо больше, чем левитация предметов по комнате.

Слабый ромашковый чай, спешно заваренный мадам Куусела и сдобренный капелькой успокаивающего эликсира, сделал свое дело. Но часто использовать это зелье нельзя. Беременным женщинам вообще не рекомендуется принимать зелья и настои, аппарировать и колдовать в полную силу.

Впоследствии, вспоминая свою беседу с беременными девушками, Гермиона испытывала жуткий стыд. Тупее слов она в жизни не произносила. Если бы не зелье в чае, то русские вряд ли поверили бы в «экспериментальные препараты, которые оказывают временное воздействие на организм человека, выражающееся в некоторых паранормальных способностях». Но, казалось, девушки ей поверили. По-крайней мере, возражать и расспрашивать не стали. Только переглянулись странно.

Гермиона, заметив эти взгляды, пообещала себе наложить Запирающие заклинания на все двери и окна и поставить магический барьер по периметру сада.

Госпожа Грейнджер, — на пороге гостиной появилась медсестра.

Обычно уверенная в себе женщина выглядела робкой и испуганной.

Всё уже закончилось? — выдавила она.

Мадам Куусела кивнула, но продолжила мяться на пороге. Видно было, что она хочет что-то сказать, но не решается. Гермиона решила помочь ей.

Вы что-то хотели мне сказать?

Ох, госпожа Грейнджер, — выдохнула Анна и вдруг зачастила. На русском языке она говорила куда свободнее, чем на английском. — Уехать бы из этого дома поскорее. Плохое это место. Странное. Вы может, и не видели, но я все заметила. То стаканы ни с того ни с сего разбиваются. Горячая кастрюля замерзнуть может вмиг. А однажды, — она выдержала драматическую паузу. — Когда вы уезжали по делам, окна сами собой распахивались и закрываться не хотели.