Гермиона, первая леди Грейнджер - [101]

Магглорожденные волшебники не могут стать анимагами, вспомнила Гермиона. Не хватает чего-то внутри. Она была одержима, стать рысью или лисицей или ястребом с тех самых пор, как увидела превращение профессора МакГонагалл. Два года магглорожденная гриффиндорка штурмовала библиотеку, выискивая среди стеллажей подходящие книги. Она подготовила для себя расчет анимагической формы и приблизительный план тренировок и только после этого подошла к любимой учительнице за консультацией. Профессор трансфигурации лишь покачала головой, глядя на подробные выкладки любимой ученицы, и сообщила, вздыхая, что магглорожденные волшебники не способны стать анимагами. И, прежде чем шокированная девочка начала задавать вопросы, выписала ей разрешение на выдачу из Запретной секции книги «Высшие превращения».

Фалькон Лендквист-Эсалон, автор огромного пыльного фолианта, был чистокровным шовинистом. Половина страниц в его книге оказалась заполнена рассуждениями об ущербности магглорожденных волшебниках и описании их недостатков. Неудивительно, что её запихнули в Запретную секцию. Но, если опустить оскорбления, то большей частью в «Высших превращениях» была правда. Магглорожденные волшебники не могут стать анимагами как бы ни старались. В лучшем случае их попытки приведут к физическим травмам. Разочарованная Гермиона тогда даже не стала дочитывать книгу. Ей было горько, что она потратила два года на попытку достичь недостижимое.

Магглорожденных заклятье просто парализует на четверть часа, — говорила Милисент. — А полукровок и чистокровных обратит в анимагическую форму на пару минут.

Если она будет ходить по улице и накладывать на окружающих чары, то окончит жизнь в какой-нибудь магической тюрьме. Определённо должен быть другой способ.

К восьми утра ум Гермионы просто отказывался воспринимать какую-либо информацию. К счастью, они обсудили практически все вопросы. Даже связь в случае необходимости. От сквозного зеркальца Милисент наотрез отказалась. Возможность обмена простыми письмами даже не обсуждалась, а телефоном чистокровная волшебница пользоваться не умела. В конце концов, договорились о встрече в начале декабря. В случае если возникнет что-то, требующее немедленной консультации можно было связаться через управляющего Грипуха. Гоблины часто бывали посредниками в переговорах. Не безвозмездно, конечно.

В четверть девятого Милисент попрощалась с ней и аппарировала, а Гермиона еще минут десять решала, остаться ли ей в номере и поспать или ехать в аэропорт. В конце концов, брезгливость победила, и девушка вызвала такси.

Спустя несколько часов и пару фунтов потраченных у регистрационной стойки нервов Гермиона летела в Хельсинки. Рейс был не прямой, а с посадкой в Лондоне. Но первый класс даровал надежду на определённое спокойствие.

Гермиона надеялась, что сумеет немного отдохнуть в самолёте. Хотя бы настолько, чтобы не свалиться в обморок по дороге к своей квартире.

Да, она вернётся в своё уютное жилище и как следует отдохнёт. А потом, после прогулке в позолоченном осенью парке, заварит себе большую чашку зелёного чая и заберётся с ногами в кресло, чтобы подумать.

В полудрёме девушка прижала к себе маленькую сумочку из зелёной кожи, похожей на крокодилью. В самый главный женский артефакт, снабженный чарами расширения, легко вошли в себя пухлые папки с копиями Кодексов, дубликаты каких-то соглашений, договоров, мемуаров и наставлений. Милисент также передала ей геральдические альбомы, несколько книг о традициях и обычаях чистокровных семей и объёмный труд по магическому этикету. Всё переданное необходимо было изучить в самое ближайшее время, чтобы иметь представление, какими неприятностями и выгодами грозит ей клятва Беллатрикс.

Хм… . Определённо, работы предстояло очень много.

Глава 13

Доктор Валяйнен при известии, что с возобновлением процедур придётся немного повременить, особого удивления не выказал. Видимо в его практике были случаи, когда клиенты раздумывали на половине пути или колебались, откладывая все события. Людьми движет страх перед изменением своей жизни, рассуждал про себя врач. Их можно понять.

Но когда Гермиона сказала, что сама найдёт донора, финн начал её отговаривать.

У нас лучшая в стране картотека доноров! — пытаясь убедить её, он размахивал руками как ветряная мельница. — Все прошли строжайший отбор. Никаких генетических или физических отклонений, психических заболеваний, уровень интеллекта выше среднего. К каждому образцу приложена характеристика внешности. К тому же все они прошли полугодовой карантин. И как вы будете самостоятельно осуществлять забор донорского материала? Это же невозможно! Существует определенная процедура…

Но Гермионе почему-то казалось, что врач возмущается больше для вида. Она смотрела на его запястье, украшенное дорогими часами, платиновые запонки и фигурную застежку для галстука, блестевшую синими камнями. Она уже видела его роскошную машину на стоянке перед клиникой, фарфоровые статуэтки и акварельные пейзажи восемнадцатого века в рабочем кабинете. Доктор любил красивые дорогие вещи, ему нравилось выставлять их напоказ и потому, как считала Гермиона, договориться с ним не составит труда. Ведь в её руках находилось множество вещей, за обладание которыми некоторые магглы готовы душу продать.