Германский генеральный штаб - [33]

Призванные на учебные сборы после роспуска старшего возраста весной 1914 г. были задержаны под знаменами. Благодаря предварительным мероприятиям и вошедшему в силу с 26 июля подготовительному к войне периоду, все полевые войска Европейской России были приведены на военное положение. Фактически это являлось общей мобилизацией. Находившиеся в Сибири 5.5 арм. корпусов и без того имели уже приблизительно численность военного времени. Предписанная 29 июля частичная мобилизация в Одесском, Киевском, Московском и Казанском военных округах захватывала 2/3 Европейской России и в связи с готовностью сибирских корпусов никоим образом не являлась, следовательно, направленной только против Австро-Венгрии, а представляла большую угрозу и для Германии. Даже после того, как был объявлен приказ об общей мобилизации, Россия все еще не объявляла войны. Теперь уже мы знаем из захваченных бумаг, что это было сделано преднамеренно: «Может оказаться очень выгодным произвести развертывание, не начиная еще открытых военных действий, чтобы не отнять у противника последней надежды на то, что война еще может быть избегнута. Наши намерения должны маскироваться притворными переговорами, чтобы возможно больше усыпить опасения противника. Подобные меры, если они дадут возможность выиграть несколько дней, должны быть безусловно приняты. Для этой цели установившееся мнение о том, что объявление мобилизации равнозначаще началу войны, должно быть отброшено». Из этого вытекает, что мы, надеясь поддержать мир, задерживали принятие контр — мер до последних пределов, совместимых с безопасностью государства.

В отношении нашего операционного плана мы из-за этих соображений зашли слишком далеко. Потеря каждого дня могла оказаться роковой.

Развертывание русских в 1914 г. совершилось в общем именно так, как мы и предполагали.

В отношении боевой готовности России к войне, как показала действительность, мы ошибались в положительную сторону.

Неманская армия начала переход границы 17 августа. Главные силы Наревской армии перешли границу 21 августа.

Как мы и ожидали, большая часть войск Московского и Казанского военных округов развернулась против Австрии. Сибирские корпуса не были оставлены против Японии, Туркестанские корпуса были также подтянуты, а Кавказские корпуса появились раньше, чем предполагалось.

План войны 1912 г., ставший известным во время мировой войны в 1914 г., сохранял еще силу. Согласно этого плана предполагалось, что главные силы немцев будут прикованы на Западе, но все же допускались, что, несмотря на это, немцы «начнут войну нападением на русские области, так как они превосходят русских в быстроте мобилизации и сосредоточения».

Но вместе с тем был подготовлен и второй план развертывания на тот случай, если бы главные силы немцев были направлены против России. Здесь этот план может быть оставлен без рассмотрения.

Главные силы русских должны были быть направлены против Австрии. Против Германии была двинута 1-я армия на Средний Неман и 2 я армия — на линию Гродна — Белосток. Ломжа. Мазурские озера должна была обойти с севера Неманская армия (левый фланг ее должен был пройти через Ангербург — Растенбург) и с запада Наревская армия (правый фланг которой должен был пройти через Иоганисбург — Зенсбург). В действительности же в группировке армии в августе 1914 г. произошли изменения в связи с образованием еще Варшавской армии, которая предназначалась, по-видимому, для отражения наступления немцев с линии Тори — Познань, а затем для перехода самой в наступление в этом направлении. Благодаря этому, части Варшавской армии приняли участие в решительных боях в Восточной Пруссии и, главным образом, у Танненберга («Франц. Русское наступление против Германии в августе 1914 г.» изд. 1920 г., т. 2-й).

Возражения против суждений Генерального Штаба

Б.Г.Ш. якобы недооценивал русскую армию в целом и ее боевую готовность в частности.

Полк. Иммануэль утверждает:

«Российская Империя и ее армия считались в Германии отсталыми и гнилыми. К голосам, раздававшимся относительно положительных сторон постановки военного дела в России, не прислушивались или отвергали их, — одним словом в военных кругах Германии считалось решенным, что в случае мировой войны серьезной опасности с русской стороны нельзя было ожидать раньше нескольких месяцев после начала войны. Официальная осведомленность следовательно хромала. Если Россия уже в течение нескольких месяцев под всякими предлогами начала производить мобилизацию и развертывание, то по справедливости русские заслуживают за это меньше упреков, чем политические и военные представители Германии в России, которые ничего не замечали и не сообщали по этим вопросам ничего определенного».

Мы привели эту цитату дословно, чтобы показать, какова у нас даже военная критика.

Профессор др. Штейнгаузен также утверждает, что Россию недооценивали. Он ссылается на «высказанный правым политическим деятелем И. Рейнкесом взгляд о сильном развитии военной мощи России и об ее неожиданно быстрой мобилизации: „для нашей дипломатии и военного командования этот удар явился неожиданным“.