Германская военная разведка - [59]

То, что эти операции не расширились до уровня диверсий тактического либо стратегического значения или хотя бы создали проблемы значительного масштаба, надо отнести частично на счет профессиональных недостатков в абвере, но главным образом на счет неудачной политики, проводившейся Германией на восточных территориях, и обращения, которое оказывалось национальным меньшинствам в Советском Союзе.

Из многих операций, проведенных военнослужащими «Бранденбурга» во время Русской кампании, следующей небольшой подборки должно быть достаточно.

Во время наступления группы армий «Север» в Латвии летом 1941 года подразделение полка «Бранденбург» захватило мост через Двину и уберегло его от уничтожения. Солдаты, переодетые под раненых русских, въехали на мост с советским арьегардом, а потом внезапной атакой завладели им. Благодаря этой операции продвижение группы армий «Север» на Ригу продолжилось без потери времени – успех, который главнокомандующий фельдмаршал фон Лееб с благодарностью отметил в письме адмиралу Канарису.

Но такие попытки ввести врага в заблуждение не всегда проходили гладко. В одном случае во время наступления на Кавказ было желательно предотвратить разрушение некоей плотины советскими инженерами. Передовой немецкий грузовик уже почти прошел проверку комиссаром, а его пассажиры под видом крайне измученных, отставших солдат из арьергарда вот-вот были готовы взобраться на него, как комиссар вдруг заговорил с «товарищем», сидевшим без дела у обочины дороги. Как назло, это был сержант из Гамбурга, не знавший ни слова по-русски. Лейтенант барон Фолькерзам, командир этого отряда бранденбуржцев, сам прибалт и потомок русского адмирала Фолькерзама, погибшего в бою у Цусимы, мгновенно ощутил опасность и с огромным присутствием духа крикнул комиссару: «Да ты от него толку не добьешься – это армянин!» Тогда комиссар обратился к «армянину» (из Гамбурга!) на языке, который он посчитал его родным. Фолькерзаму не оставалось больше ничего делать, как выхватить свой пистолет-пулемет и с бедра расстрелять комиссара, дав тем самым сигнал к действию. Несмотря на это непредвиденное осложнение, атака закончилась полным успехом.

Подобные эпизоды случались, конечно, вновь и вновь; и, чтобы справиться в таких обстоятельствах, требовалось максимально возможное присутствие духа и смелость. Люди, которым было поручено вести переговоры на контрольных постах, с офицерами и комиссарами, а также договариваться о пропуске вперед грузовиков должны были обладать особенно крепкими нервами и сообразительностью, чтобы справиться со всякими непредвиденными обстоятельствами, которые всегда возникают. От присутствия духа и мастерства этих переговорщиков зависел не только успех операции, в которой участвуешь, но и жизни твоих товарищей.

Зимой 1940/41 года батальон бывших польских солдат западноукраинского происхождения был собран в лагере Нойхаммер возле Лейпцига. Роты формировались из солдат, получивших очень глубокую военную подготовку в польской армии и которые были отобраны с помощью западноукраинской организации из военнопленных. Некоторые были членами группировки Банд еры, в то время как другие принадлежали иным различным западноукраинским организациям. Украинским командиром батальона был несгибаемый партизан по имени Шконпринка, который был позднее убит в 1951 году, возглавляя украинский мятеж в окрестностях Киева. Германским командиром был лейтенант Альбрехт Герцнер, герой подвига при Яблонке, а профессор Оберлендер отвечал за политическую сторону.

Батальону, сформированному отделом «Абвер-II» и оснащенному, к сожалению, самым жутким образом, было дано кодовое название «Нахтигаль» (соловей – нем.), потому что у него был свой хор, который мог выступать на равных даже со всемирно известными казачьими хорами; он был придан 1-му батальону полка «Бранденбург» и вступил на территорию Советского Союза 22 июня 1941 года. В бою за Львов патрули узнали, что в городе идет массовое уничтожение украинцев, и командир двух батальонов решил наступать на Львов сам ночью 29/30 июня – за семь часов до «часа зеро», назначенного для атаки 1-й горной дивизии. В этом бою украинский батальон очень отличился; он занял радиостанцию, а оттуда выпустил обращение с объявлением об основании независимого западноукраинского государства.

В тюрьмах НКВД были обнаружены трупы тысяч недавно расстрелянных украинских сельских жителей, и, помимо самого духа свободы, который вдохновлял их, это зрелище укрепило их желание сражаться и их стремление выбросить русских оккупантов силой со всей территории Украины. Почти сразу же вслед за этой прокламацией о провозглашении Западной Украины пришел резкий протест из ведомства Розенберга, и, хотя батальон опять отличился во время продолжавшегося наступления, и особенно в сражении за Винницу, начало проявляться постепенное изменение духа. Вновь сформированное министерство по делам восточных территорий отделило Западную Украину, районы Перемышля и Тарнополя от государства, планировавшегося украинскими лидерами, и включило их и их особенно устойчивое население в генерал-губернаторство, как ныне именовались остатки старого Польского государства. В результате этого украинский батальон, воодушевлявший в Лемберге (Львове) десятки тысяч западных украинцев до высшей степени готовности к борьбе, теперь стал ненадежным, начал бунтовать и конце концов его пришлось расформировать; и таким образом была безвозвратно утрачена огромная потенциальная возможность. Капитан Оберлендер пытался помешать Гитлеру лично, но фюрер оборвал его трактат словами: «Вы не знаете, что говорите! Россия – это наша Африка, а русские – наши негры». После этого разговора Оберлендер явился к командиру полка «Бранденбург» и спокойно заявил: «Такова концепция Гитлера, и это та идея, из-за которой мы проиграем войну».