Герман - [38]

– Коктейль шоколадный, коктейль клубничный, лимонад и банановый сплит. Побольше сладкой крошки, пожалуйста. Мама заплатит.

Герман нашел себе место в дальнем углу длинного стола у окна и задумался. Прикинув за и против, решил начать с шоколадного.

Ему пришлось дважды передвигать ремень на следующую дырочку, но когда он наконец добрался до банана, рядом возник официант. Он сдвинул шапочку-пирожок назад и поскреб лоб.

– Где твоя мама? – спросил он.

– В лавке Якобсена-младшего, – ответил Герман.

– Где-где?

– Магазин семьи Якобсен в Скиллебекке. Она там работает.

Дальше события развивались стремительно. У Германа вырвали из рук тарелку с банановым сплитом, потащили его в комнатку позади прилавка и силой усадили на стул. Официант стал листать толстый телефонный справочник. Большая касса в углу дрожала. Она была похожа на стиральную машину. Небось это в ней они лед крошат, подумал Герман. Коровы еще дают нам молочный коктейль и банановый сплит, подумал он дальше.

– Как тебя зовут? – истошно завопил официант, хотя стоял в трех сантиметрах от него.

– На слух не жалуюсь, – ответил Герман.

Но официант лишь повысил голос, а бананы из ушей не вынул.

– Меня зовут Герман Фюлькт. Вы не имеете права ничего мне сделать.

– Чего мы не имеем права, говоришь?

– Меня можно только пожалеть.

– И даже нужно будет, я тебе обещаю.

– Обещаете?

Официант с трудом попадал в нужные цифры на диске. В трубку он тоже орал и швырнул ее на рычаг, как метатель – молот.

– Мягкое мороженое, пожалуйста, – сказал Герман. – Пока я жду.

И тут официант вызверился, как бешеный лемминг, и взорвался. Пуговицы брызнули с белого фартука во все стороны, пирожок с головы упал, галстук встал колом.

– Только пикни еще, наглец!

– Вы правы, я уже много съел, да.

– И сними шапку, когда со взрослым разговариваешь!

– Мне же велено молчать.

– Ты еще и дерзить вздумал?!

– Планов беседовать со взрослыми на сегодня больше не имеется.

– Шапку снял!

– Нет.

– Ты слышал, что я сказал?

– Нет два раза.

Официант вцепился в верх шапки, Герман ухватился двумя руками за край и стал изо всех сил тянуть ее вниз. Но сил оказалось недостаточно, и официант отлетел в угол вместе с шапкой.

У него враз удивленно искривился рот, и все лицо застыло; он вытаращился на голый череп Германа, глаза забегали, словно они вообще здесь случайно. Он тихо протянул шапку Герману.

– Сюда, – сказал тот.

Официант положил шапку ему на колени, Герман немедленно натянул ее на голову.

– Ты не… ты не хочешь все-таки мороженого?

Понятно, подумал Герман.

Через полчаса пришла мама, молча оплатила счет, взяла Германа за руку и вывела на Карл-Юхан.

– Это было нехорошо, Герман.

– Было очень хорошо.

– Ты мог просто попросить денег.

– Это было потешно!

– Мы могли бы сходить вдвоем, кстати говоря.

У Германа в животе началась катавасия, как когда он лист проглотил.

– Кажется, мне срочно надо в туалет.

– Кажется или надо?

– Надо.

– Сколько ты съел?

– Три с половиной. Кажется, надо скорее.

Он внимательно прислушался к себе и поправился:

– Надо скорее.

Они пустились бегом и успели. Герман пулей влетел в туалет, побив пару мировых рекордов. Какое блаженство! Так хорошо ему не было давно. Хотя обидно, конечно, что все эти вкусности задержались в нем так недолго. Обожрутся угри сегодня, подумал Герман.

Прислушался: вверх по лестнице, шагая через три ступеньки, шумно пыхтел папа.

– Герман! Где Герман?! – закричал он с порога.

– Он в туалете, – ответила мама.

Папа встал под дверью и затараторил, глотая слова:

– Знаешь, что скажу?

– Не знаю.

– Зорро вернулся!

Герман молчал.

– Ты там сидишь? – закричал папа.

– Да. Куда Зорро вернулся?

– «Зорро» идет во «Фрогнере»! Я купил билеты на пять. Поторопись!

– Я устал сегодня.

– Что ты сказал, Герман?

Идти и правда не хотелось, но он решил, что должен, иначе папа не увидит продолжения. Просто столько всего разом теснилось внутри, что голову стянуло как обручем.

Герман спустил воду, авось папа не услышит, если он вдруг заревет.

– Иду, – ответил он.

Они заняли свои места во втором ряду. Погас свет, со скрипом и шуршанием открылся занавес. Легла тишина, и по головам проплыла звенящая буква. И вдруг здрасте вам: Зорро с дамой на вершине горы. А все ведь помнили, что прошлая серия закончилась в темнице. Что тут поднялось! Зрители повскакали с мест и принялись вопить. В окошке механика под потолком показалось перепуганное лицо. Герман узнал его: это же тот тип, что клеит афиши и проверяет билеты на входе.

– А ну тихо! Сели все! – рявкнул он. – Иначе отменю сеанс! Желающие могут приобрести шоколад!

Зажегся свет, занавес задернули – дубль два.

Наконец механик отыскал нужную бобину, экран снова засветился, и появился Зорро, заточенный в камере, между сжимающимися стенами. Все откинулись в креслах, задержали дыхание, вцепились в подлокотники, друг в друга… Все, кроме Германа. Он спокойно тронул папу за плечо.

– Наверняка он найдет в полу расшатанный камень, вытащит его и поставит в распор, – прошептал он.

В конце фильма Зорро ускакал на Торнадо к линии горизонта. Там, вдали, он оглянулся, высматривая прекрасную даму, но ее было не видать. В глазах за черной маской светилась печаль.