Герман Геринг — маршал рейха - [23]

…Когда Геринг вернулся на Западный фронт командовать своим полком, первая мировая война вступила в кульминационную стадию. «Воздушный цирк» вскоре стал испытывать недостаток в пилотах, материальной части и топливе. Каждый день эскадрильи поднимались в небо, чтобы противостоять постоянно усиливающимся боевым порядкам французских, британских и американских аэропланов. В конце сентября Боденшатц докладывал, что силы полка уменьшились до 53 офицеров, включая штабных, и 473 унтер-офицеров и рядовых. «На лице лейтенанта Геринга стали заметны признаки переутомления, — написал он. — Он похудел и посуровел. Сейчас мы все становимся суровыми».

7 октября 1918 года швейцарский посланник в Соединенных Штатах явился в государственный департамент с персональным посланием президенту Вильсону от германского правительства. В нем содержалась просьба о немедленном перемирии и предлагалось, чтобы президент предпринял шаги к восстановлению мира, поставил в известность об этом предложении воюющие страны и склонил их прислать полномочных представителей в целях начала переговоров. На Западном фронте обескровленные германские армии начали медленное и планомерное отступление под давлением непрекращающихся атак превосходящих союзных армий. К этому времени все державы-союзницы находились в состоянии разложения: Болгария уже подписала с государствами Антанты сепаратный мир, Турция была практически разгромлена, Австро-Венгрия тоже доживала свои последние дни.

Естественно, были приняты все меры, чтобы новость о германской ноте не просочилась в войска, так как это только усилило бы панику, а германское правительство надеялось на заключение своего рода почетного мира и готовилось, в случае неудачи, продолжать боевые действия. До реального окончания войны было еще больше месяца.

Что же касается Германа Геринга и пилотов «Воздушного цирка», то они вовсе не собирались сдаваться. Геринг был потрясен и взбешен, когда до него дошли известия о волнении в войсках, о мятежах, о солдатах, поворачивающих оружие против своих офицеров. В течение следующих трех недель боевые действия полка «Рихтгофен» прерывались плохой погодой, перебоями в снабжении и нарушением связи со штабом армии. Новости из тыла, из самой Германии становились все более и более тревожными. Появились слухи, что союзники требуют отречения кайзера, а в письмах пилотам от родственников, которые жили в приморских городах, сообщалось о восстаниях на военных кораблях и возникновении революционных комитетов.

Родственники сообщали о вспыхнувшей в Германии революции.

Революция началась в первых числах ноября с мятежа на флоте в Киле. Поводом послужил приказ флоту выйти в море для решительного сражения с англичанами, который матросы отказались выполнить; их поддержали рабочие города, объявив всеобщую забастовку.

4 ноября революция в Киле победила, на всех кораблях были вывешены красные флаги. Гарнизон встал на сторону мятежников, в городе был создан рабочий и солдатский совет. Из Киля революция перекинулась в Любек и Брунсбюттель, 6 ноября газеты сообщили об образовании советов в Гамбурге, Альтоне, Бремене, Вильгельмсхафене, Куксхафене, Фленсбурге и Ростоке.

По призыву «Спартака» рабочие Берлина 9 ноября начали всеобщую забастовку. Вместе с присоединившимися солдатами вооруженные рабочие начали захватывать правительственные здания и ворвались в императорский дворец. Кайзер Вильгельм II был свергнут. С балкона императорского дворца выступил с речью Карл Либкнехт, призвав рабочих к социалистической революции.

…Между тем Геринг решил, что пришло время провести общее собрание всех летчиков, и в ангаре у Гюиза обратился к ним с призывом продолжать сражаться, оставаться верными фатерланду и, помимо прочего, игнорировать «абсурдные слухи, что наш любимый кайзер готовится покинуть нас в час нашей нужды». Он заявил, что кайзер останется с ними и что они должны стоять за кайзера и в случае необходимости умереть ради него и ради чести нации. Его слова были встречены с восторгом всеми присутствующими.

Но спустя несколько дней через взлетное поле потянулись отступающие германские солдаты, и полка наконец достигли приказы, сообщавшие, что союзники прорвались через Мез и что они должны немедленно передислоцироваться на другие взлетные поля. Геринг устроил новую штаб-квартиру в Телланкуре у поля, мало пригодного к роли аэродрома. Оно было полузатоплено поздними осенними дождями, так что колеса аэропланов мгновенно облепляла грязь. В небе висели тяжелые тучи, постоянно моросил дождь, и полеты были отменены. Все слонялись по клубу-столовой и слушали только что прибывших на пополнение пилотов, рассказывающих о хаосе и кровавых столкновениях в Германии. Их судьба теперь решалась в железнодорожном вагоне в Компьенском лесу, где германская делегация по перемирию ожидала решения союзников; тем временем 9 ноября был дан сигнал о прекращении всех воздушных боевых действий на Западном фронте. Геринг пребывал в подавленном состоянии и, упрямо отказываясь верить, что война окончена и Германия побеждена, демонстрировал вызывающее неповиновение. Он сказал Боденшатцу, что хотел бы забраться в свой аэроплан, взять своих пилотов и долететь до штаба армии, чтобы расстрелять с бреющего полета эту трусливую шайку. Но такое настроение скоро прошло. Погода все равно была слишком плохой для боевых вылетов, да и штаб он вряд ли бы нашел, поскольку тот, вероятно, тоже был разбит и теперь отходил по частям в Германию. Но послания от каких-то анонимных начальников продолжали приходить, одно противоречивее другого: в одном говорилось, чтобы он сдался американским войскам на Мезе, в другом давались инструкции уводить людей и машины в Дармштадт.