Герман Аляскинский. Светило православия - [8]

Беседуя наедине с молодым послушником, отец Феодор объяснял Герасиму необходимость иметь духовного руководителя, то, что весь подвиг монашеского жития состоит в отсечении воли, ибо без этого всякий, живущий в монастыре, не монах, а мирянин. О мирском благе, о пользовании благами мира, а с другой стороны – о посте и воздержании отец Феодор размышлял убедительно: «Как судить нам о тайнах Божиих?!. Наше дело – беспрекословно повиноваться истине. Вспомним, что и в раю дана была заповедь воздержания от плодов древа познания добра и зла. Видно из этого, что пост сроден естеству человека. Но, если бы по этой нужде поста Бог не благоволил сотворить в таком обилии благ земных, тогда пост у всех был бы невольный. Нужно думать, что обилие благ на земле не для наслаждения, а для совершенства поста. Не невольного поста ждёт от нас Бог, а восхотел, чтобы мы, при всём изобилии, не воздерживались лишь, а постились из любви к Нему, как заповедано Святою Церковью. Обилие же благ земных Бог послал в утешение для немощных, больных, престарелых и младенцев».

Сладкая свобода и тишина оставались в душе после беседы с отцом Феодором. Праведный Феодор видел в Герасиме исполнителя Божеского дела, ибо не все живущие в монастыре – монахи, но тот монах, кто исполняет дело монашеское, Господь сказал: Не всяк глаголяй Ми, Господи, Господи, внидет в царствие небесное, но творяй волю Отца Моего, иже на небесех (Мф. 7, 21). И нисколько не сомневаясь в будущности Герасима Зырянова, отец Феодор раскрывал перед ним тайны цели и конца подвижничества в наставлениях святого Иоанна Кассиана: «Все науки и искусства имеют свою цель и свой конец, – смотря на который рачительный любитель искусства охотно переносит все труды и издержки. Так, земледелец, терпя то зной, то холод, неутомимо распахивает и разрыхляет землю, имея целью, очистив её от всякого стороннего сора, сделать плодороднейшею; убеждён будучи, что иначе не достигнет конца, то есть получения обильной жатвы, для содержания себя и умножения своего достояния. Так и подвижничество наше имеет свою цель и свой конец, ради которого неутомимо и с удовольствием подъемлем мы все труды, ради которого не тяготит нас скудность питания постнического, веселит изнеможение от бдений, всегдашнее чтение Писаний с размышлением не знает сытости, и не страшат ни непрестанный труд, ни обнажение от всего и скудость во всём, ни даже ужасы этой безмерной пустыни. Конец нашей подвижнической жизни есть Царство Божие, а цель – чистота сердца, без которой невозможно достичь того конца».

Иисус Христос говорит: имате плод ваш во святых, кончину же – жизнь вечную (Рим. 6, 22). Он сказал: цель ваша – в чистоте сердца, а конец – жизнь вечная.

Духовные советы дивного подвижника благочестия настоятеля Санаксарской обители иеромонаха Феодора на всю жизнь остались благодарственным светом, озаряющим душу монаха, склонного к жизни духовной. Батюшка Феодор относился к Герасиму как к любезнейшему сыну о Христе. Зная родителей Герасима, находясь в постоянном общении со старцем Варлаамом, как с доверенным лицом, любимцем, он готов был удостоить молодого послушника святого благословения на подвиг иноческий.

Пять лет послушнической жизни в Саровской пустыни. Казалось, ничто не предвещало скорой разлуки с полюбившейся обителью. Сила любви к батюшке Варлааму, к батюшке Феодору притягивала сердце Герасима. Он готов был не отходить от них, наслаждаясь светлым лицезрением и сладкой беседой благоговейных уст дорогих ему старцев, заменивших ласковых и внимательных родителей. Ежедневно на протяжении пяти лет со всей искренностью в чистом исповедании перед отцом Варлаамом или перед отцом Феодором (когда бывали в Санаксарах) раскрывал Герасим все дела свои и поступки, все тончайшие помыслы и умственные соблазны, получая от них советы и наставления, как противостоять той невыброшенной внутренней брани, которую ведут невидимые враги с воинами Христовыми. Прочно держал он в памяти Писание:

Несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем, и к миродержителем тьмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Еф. 6, 12).

И вот, «1774 года месяца июля 13 дня, в вечер, в начале 9-го часа пополудни взошла от востока туча, видом вся жёлтая, а из ней был дождь, четверть часа, и дождевая вода была такожде желтовата».

Седьмого августа 1774 года над Саровской пустынью сгустилась туча – на богохранимые места двигалась грозная сила, поднявшаяся против власти помазанника Божьего, буйного и беспощадного Емельяна Пугачёва. Его отряд, под командованием Петра Евстафьева, после взятия города Краснослободска двинулся было на Саров, однако неожиданно изменил движение. После взятия города Темникова наступило короткое затишье.

Напуганная угрозой захвата монастыря, монашеская братия в количестве семидесяти человек вечером 9 августа 1774 года оставила Саров и укрылась в городе Арзамасе на подворье в Высокогорской пустыни, которая в это время была приписана к Саровской.

В эти тревожные для Саровской пустыни дни старец Варлаам и его келейник Герасим задержались в Санаксарской обители у игумена Феодора. До Санаксар доходили слухи, что пугачёвцы не щадят ни купцов, ни дворян, ни монахов светского происхождения, грабят и истязают нещадно. Батюшка Феодор, опасаясь за жизнь и здоровье выходцев из купеческих и дворянских семей, принял совместное с отцом Варлаамом решение: отправить всех в далёкую от Санаксара и надёжную Троице-Сергиеву пустынь, находящуюся на берегу Финского залива под Санкт-Петербургом.