Герман Аляскинский. Светило православия - [14]
«Как я могу разуметь, если никто не наставит меня?» – чтобы не повредить своей душе, заботясь о всеобщей благости и по своей неопытности не пойти по каким-нибудь непроходимым и уклоняющимся от истинного пути дорогами. Герман считал за великое счастье иметь величайшего учителя отца Назария. Как новоначальный инок он, подобно пчеле, собирал с учений старцев-подвижников, как с бурно цветущих цветов, духовный мёд, бережно укладывая его в своём сердце, как в улей, помня великую мудрость: «И спрашивать у других св. Антоний считал столь спасительным делом, что и потом сам – учитель всех, он обращался с вопросами к кому-либо преуспевавшему ученику своему. Так, когда он получил от императора Констанция приглашение пребыть в Константинополь, спросил ученика своего Павла Препростого: идти ему или нет? И после того как Павел сказал ему: если пойдёшь, будешь Антоний, а если нет – будешь отец Антоний, он остался».
Читая книги Писания, наставления святых отцов, вникая в суть судеб исторических личностей, перечитывая житие святых подвижников, Герман придерживался собранного им рассуждения: «…Начало всякого блага и всякого зла есть данный человеку разум, и по разуму – воля. Начало спасения: да оставит человек свои желания и разумения и сотворит Божия желания и разумения».
«Прежде закона, в законе и во благодати много обретается спасённых, потому что они предпочли разум Божиий и волю Его паче своих разумений и хотений; и опять во все же времена много обретается погибших, поелику своя хотения и разумения предпочли паче Божиих. Волю же Божию узнать иначе нельзя, как чрез рассуждение, и рассуждение не своё, а утверждённое вопрошением имеющих дар рассуждения и опытных.
Только таким образом узнаем, какие хочет Бог, чтоб мы проходили делания. Если же не так, не можем спастися никак. Без этого даже и то, что мы почитаем благим, не бывает на добро – им потому что неблаговременно, или потому что не нужно. – И тут же св. Петр Дамаскин предупреждает: “Не всякий, кто стар летами, уже способен к руководству; но кто вошел в бесстрастие и принял дар рассуждения”».
С великой заботливостью и внимательностью, по благодати Божией, отец Назарий всем сердцем исполнял волю Божию, направляя сердце своё по воле Божией на просвещение новопостриженного Германа. Как малое дитя, томимый жаждой, предался он расположению отца Назария, повинуясь ему как подающего средства к спасению, привязав к этой любезной поддержке высказывание Преподобного Варсануфия Великого: «Привяжи обременённую ладью твою к кораблю отцев твоих, и они управят тебя к Иисусу, могущему даровать тебе смирение и силу, разум, венец и веселие…»
В ночной тишине монастырской келии, освещаемой тёплой лампадой, инок Герман читал нараспев, как сладкую молитву, стихи Задонского затворника Георгия:
«Кто есть не во Христе, так тот против Христа;
Не может тот спастись, не знает он креста…
Кто б ни был ты таков, но помни, человек,
Не будешь друг Христов – и не спасешься ввек.
Когда последовать Спасителю не станешь.
Рассудком собственным всегда себя обманешь,
А ты, коль хочешь быть Христов, – с того начни:
Всю волю умертви и плоть свою распни…»
Валаам… Обитель утопает в буйной зелени валаамского леса; белозолотной брошью смотрится на фоне темного бархата – могучих кедров, вековых елей, сосен, – сияя во все времена года и любую погоду золотыми крестами куполов. Особенно хорошо здесь летом. Синь небес, сразу за островом, тонет в лёгкой дымке прохладного Ладожского озера – и весь зелёный остров в разливе благовеста легко и чинно парит миротворно в благодатном спокойствии, устремлённый в молитвенном восхождении к порогу Царствия Небесного. В Большом скиту, в двух километрах от монастыря – Всехсвятском – уединённо. Дремучий лес окутывает чудную тихую обитель. За изящной церковью, келейными домиками ютятся ухоженные огороды, ласкают взор развесистые фруктовые сады.
В молитве и послушании проходит жизнь подвижников-монахов в трудовых буднях.
Обжитый первый Большой скит обнесён высокой стеной. Игумен Назарий, поднимая ограждение от мира, как бы символически защитил обитель от врага духовного. В центре скита изящная, в два этажа, церковь византийской архитектуры: нижний храм во имя Всех Святых – «тёплый»; верхний во имя Всех Небесных сил Бесплотных – летний. Чуть в стороне от церкви – небольшая светленькая часовня в прославление крестных страданий Господа Иисуса. Большой скит находился под благословением игумена Назария, как особое место для уединения нескольких монахов.
После праздника Великой Троицы, в первое воскресение, в скит отправлялся из центрального Спасо-Преображенского собора крестный ход. Вся островная округа наполнялась колокольным звонам. В день Всех Святых, раз в году, разрешалось входить на территорию скита мирянам – паломникам.
Массивный в своём великолепии мраморный крест с внешней стороны алтаря скитской церкви встречал всякого, кто входил в главные ворота скита. Крест осенял небольшое кладбище за алтарем. Братское кладбище, на котором находили упокоение монахи, располагалось на высоком берегу Монастырской бухты. Жить в Всехсвятском скиту было желанием многих монахов. Благословения игумена ждали терпеливо. Разрешение получали те, которые прошли общежительную форму монашества и проявили достаточно усердия, послушания и смирения. Вынести трудности сурового устава мог не каждый. Что касается внутренней организации духовной жизни обители, то она велась по заведённому старцем Назарием уставу и имела устройство общежития. Духовную опеку над всеми монахами осуществлял игумен своей отеческой мудростью, полнотой понимания и сердечной любви. Каждый монах получал от него практический урок, понимая различие путей «смотрительных» от «общих», где ставилась высокая задача: служение людям намного важнее чем уединение, если при этом сердце не теряет связи с Богом. Что и в призвании полноты любви объясняет св. Иоанн Лествичник, церковный авторитет древности: «Поистине великое дело благодушно и мужественно подвизаться в безмолвии, но без сравнения большее дело не бояться внешних молв, а средь шума их сохранить неподвижное и небоязненное сердце. С человеками обращаясь по внешности, внутренно пребывать с Богом».
Владимир Николаевич Афанасьев — полярник, журналист, историк. Как принято говорить, человек интересной судьбы. Детство и юность прошли в древнем городе Кашира. Набирался силушки, рыбачил на реке Оке. Потом — Мариупольское мореходное училище: дали морей и заморские страны… Во имя благородных целей много лет посвятил загадочной Арктике. Романтика арктических экспедиций, суровая красота Тундры заворожили. Литературным сотрудником «районки» «ради нескольких строчек в газете» исколесил Алазейскую, Индигирскую, Колымскую Великую Сендуху (тундра), Горную Чукотку.На его глазах поднималась Билибинская атомная электростанция — Чукотская «Атомка».
В тяжелейших условиях войн, в лишениях раскрывается русская женщина, которая Промыслом встает с великими русскими Святыми, – Великая Московская Княгиня Евдокия, в инокинях Евфросиния. Каждая деталь ее жизни – это земной подвиг жены, женщины, матери, мужественно несущей Крест, в вере, в любви, в смирении и терпении помогающей выстоять русским людям в горестях и скорбях сурового XIV века. Жертвенность – ее гражданский долг ради сохранения Московского княжества, ради процветания и укрепления могущества Святой Руси.
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Верстка Минеи Праздничной выполнена с сентября месяца и праздника Начала индикта по август и Усекновения честныя главы Иоанна Предтечи. Даты подаем по старому и (новому) стилю. * * * Данная электронная версия Минеи Праздничной полностью сверена с бумажной версией. Выполнена разметка текста для удобочитаемости; выделено различные образы слова МИР: мир (состояние без войны), мíр (вселенная, община), мν́ро (благовонное масло).
В сонме канонизированных Православной Церковью святых особое место принадлежит миссионерам — распространителям православной веры среди иноверцев. Их труды часто именуют апостольской деятельностью. В этой небольшой по объёму книге повествуется о трёх великих русских миссионерах, просветивших светом Христова учения Аляску, восточную часть России и Японию. Речь пойдёт о преподобном Германе Аляскинском, святителях Иннокентии Московском и Николае Японском. Книга предназначена для детей среднего школьного возраста.
Данное издание представляет собой самое полное из ныне существующих пятитомное собрание молитв, тропарей, кондаков и величаний. В этих книгах можно найти молитвы не только на главные православные праздники, но и на дни памяти практически всех прославленных на сегодняшний день святых, то есть на каждый день церковного года. В своей работе составитель использовал книги молебных пений, издававшиеся в разное время, другие богослужебные книги, жития святых с молитвами и т.д. Для широкого круга читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.