Герцог - [54]

Фелисити была слишком неопытна, чтобы понять эту девочку. Джилз подумал, что у Брэнди язык, как у змеи: готов излить свой яд на каждого, кто поднимет руку на то, что она любит.

Фелисити, кроме всего прочего, слишком уж недвусмысленно выражалась. В другой ситуации Джилз готов был поклясться, что Фелисити сможет очаровать даже волынку в руках музыканта и заставить ее пойти за собой. Она пыталась сделать и сейчас то же самое, но безуспешно. Ян постоянно попадался на эту удочку, впрочем, не он один.

— Нет, я не хочу, чтобы Брэнди поехала в Эдинбург, — сказала леди Аделла, с удовольствием издеваясь над Фелисити, — ведь Ян обеспечит ее приданым, и она станет английской леди. Поэтому я хочу, чтобы она искала себе мужа в Лондоне. Брэнди — дочь графа и, когда у нее будут деньги, сможет выбраться отсюда и стать счастливой.

— А как же я, бабушка? — подала голос Констанция и наклонилась вперед, готовая принять бой.

Клод ухмыльнулся и толкнул Бертрана в бок.

— У нас насчет тебя другие планы, малышка. Не стоит волноваться о своем будущем. Разве не так, Берти?

— Всему свое время, отец, — сказал Бертран и выпрямился, как доска, — в данном случае ты ошибаешься. И я попросил бы вас с леди Аделлой предоставить мне возможность самому заниматься моими делами.

Он отвел глаза, увидев, что разочаровал Констанцию, и погрузился в хаггис. Конни понятия не имела о том, как Бертран к ней относится. Она ведь молода и неопытна и только учится быть женщиной. Ей нравилось играть с мужчинами, особенно с Перси, этим подлым ублюдком. Никто на свете не знал, что Бертран любил наблюдать за ее взрослением, слушать ее очаровательные глупости, а затем — мудрые вещи, достойные леди Аделлы. Но он понимал, что ей нужно время. И ужасно злился на леди Аделлу и Клода за то, что они торопят девочку.

— Смотри, как бы тебе не поседеть раньше, чем ты примешь решение, — сказала леди Аделла и отсалютовала Бертрану вилкой.

Ян спокойным, примирительным тоном произнес:

— Бертран всегда очень тонко чувствует ситуацию. — И добавил, глядя, как повариха суетится возле стола с жалкими подобиями трюфелей: — Да, великолепный ужин, повариха превзошла себя. Мне кажется, будет лучше, если мы оставим десерт на потом и перейдем в гостиную.

Брэнди послала ему улыбку, от которой герцог смутился.

— Но, Ян, трюфели — это же чисто английская еда. Может быть, хоть попробуете? Или это не вы мне рассказывали о том, как любите кушать трюфели?

Он перестал смущаться и улыбнулся в ответ.

— Конечно же, я говорил вам это. А теперь почему бы вам не помочь леди Аделле пройти в гостиную?

— Есть, сэр, — тихо сказала Брэнди, но все услышали. Неожиданно помощь пришла со стороны Джилза, который взялся сопровождать старуху.

— Почему ты хочешь, чтобы они ушли, Ян? Может, лучше нам удалиться в гостиную, а, старик? Мне кажется, джентльменам не о чем секретничать. Ваша трость, госпожа. Итак, на чем мы остановились… ах, да, Двайер. Помните этого старого прохвоста, Висконта Двайера?

— Двайер, Двайер, — медленно повторяла леди Аделла, — нет, не помню, мой мальчик, — призналась она наконец и загрустила.

— Не важно, госпожа, — мягко сказал Джилз, — он не стоит того, чтобы его упоминали.

На самом деле никакого Висконта Двайера и не существовало. Ян, встретившись глазами с Джилзом, попытался предостеречь его, но тот уже светился свежевыдуманной сплетней. По всему было видно, что его забавляет роль бывалого сплетника.

— А почему, позволь узнать, мой мальчик, — спросила леди Аделла, — ты ничего мне не рассказываешь про свою семью и семью герцога? Я знаю, что дочь моей сестры вышла замуж за слабосильного хиляка, однако Ян такой здоровый, как это вышло?

— Может быть, ваша племянница изменяла слабосильному хиляку?

Леди Аделла закашлялась, хотя во рту у нее не было пищи. Это был кашель в лучших традициях Клода. Старуха повернулась и забрызгала Джилзу пиджак.

Брэнди, которая не могла спокойно смотреть, как Ян ухаживает за леди Фелисити, решила принять участие в разговоре двух сплетников, Джилза и леди Аделлы. Девушка попросила:

— Действительно, Джилз, расскажите нам про свою семью. Ян нем как рыба.

— Что? Он ни слова не сказал о своих родственниках? Что за бестактный тип.

Брэнди увидела искорки смеха в его глазах, особенно когда он смотрел на кузена.

— Наш замечательный глава семьи не удосужился рассказать о своем благородном происхождении? Ведь так, Ян, — обратился он к герцогу, — ты хочешь, чтобы я это сделал? Хорошо, я это сделаю.

— Валяй, Джилз, — отозвался герцог, — только следи, чтобы леди раньше не упали носами в чашки.

Фелисити не понравилось, что герцог так бесстыдно, как ей показалось, шутит по поводу своей семьи. Она сочла это кощунством.

— Как вы можете, ваша светлость, так пренебрежительно отзываться о ваших благородных предках? Их имена записаны на страницах всемирной истории. Они принимали участие в великих битвах, были министрами, политиками, владельцами огромных поместий и…

— Да, и даже небольшие города скупали, — продолжил Ян, — не брезговали и покупать голоса на выборах. Многие из них заседали в палате лордов и утомляли всех до смерти длинными речами.