Герасим - [8]
Пришлось одной добираться до окраинного района, где жили такие же, как она, лимитчицы – малярши, штукатурщицы, плиточницы, которых выписали из провинции с одной целью: строить для москвичей новые дома, выполнять решение партии и правительства по переселению горожан из бараков и коммуналок в новые хрущевки.
Запамятовали, небось, Авдотья Павловна, как долго теснились в одной общажной комнате с пятью своими подругами, как горбатились с утра до ночи на холодном ветру, под снегом и дождем, стараясь сдать очередную новостройку к праздникам, чтобы получить премию? Не помните, небось, как бегали в единственном приличном платье по воскресеньям на танцульки? Хотя до смерти хотелось просто выспаться… Как мечтали подцепить хоть какого-нибудь, хоть самого завалящего, но московского женишка?
И подцепили-таки – на свою голову. Точнее, на шею. Прописались к мужу в коммуналку и потащили на себе все его семейство. Долго терпели этого неудачника, не умеющего ни работать, ни в постели удовольствия доставить, пока не помер он от проклятой водки. Пришлось тогда вам самой поднимать двоих детей, Машку да Мишку. От свекрови, вредной и злой Лидии Дмитриевны, помощи никакой не было – только губы тонкие презрительно поджимала и морду кривила: «Сама давай крутись, лимита поганая, для того тебя и в семью взяли!» И еще за сестрой мужниной, Ленкой, инвалидкой убогой, ухаживать приходилось, но та хоть благодарной была, спасибо всегда говорила…
Забыли, уважаемая Авдотья Павловна, как долго терпели и молчали, пока не получили наконец квартирку на самой окраине города, у нефтеперерабатывающего завода, от которого круглый год плыла по округе жуткая, невыносимая вонь? Не вздохнуть, ни охнуть… Какая там, на фиг, экология – тогда и слова такого не знали. Жили и радовались, что хоть такая квартирка досталась… И ведь счастливы были, чуть не в пляс пускались: свое жилье, отдельное!
Только тогда смогли наконец вздохнуть свободно и почувствовать себя настоящей москвичкой… Со временем устроились на хорошее место, заработали пенсию и целиком посвятили себя любимому делу – своим шести соткам. Где и выращиваете все, что только может расти в нашем климате. К старости раздобрели, разъелись, стали в себе уверенной и даже наглой, уже свысока посматривали на тощих, голоногих провинциалок, приезжающих в столицу за призрачным счастьем. Жизнь, как говорится, удалась. И тут на тебе – испорченное платье, за которое заплачено, между прочим, немало. Что за невезуха!
Герасим между тем дотащил Анечку до «мерина», усадил на заднее сиденье и сунул в руки женский журнал – читай, отдыхай, приходи в себя. «Ой, кто это тут?» – немедленно раздалось из салона. Герасим обернулся: щенок дружелюбно обнюхивал новую знакомую. Особенно ему понравился аромат огуречного рассола, исходивший от тряпичных туфель…
– Это Кутя, – церемонно представил щенка Гера, – подобрал на дороге.
– Ах, какой миленький, хорошенький, – запищала Анюта и стала тискать симпатичного щенка.
Тот не возражал – приятно, когда тебя ласкают. Так они и поехали – Герасим шоферил, а Анечка забавлялась живой игрушкой. И уже, кажется, почти позабыла о том досадном недоразумении, которое приключилось с ней на вокзале. Лишь ее туфли подозрительно пахли…
Вера Александровна к щенку отнеслась благосклонно – пусть живет! Не объест, чай, а всё будет ей развлечение. Госпожа Пеншина вообще-то животных не любила, ни мурок, ни собачек, ни даже рыбок у себя в особняке не держала, но тут смилостивилась. То ли настроение к вечеру улучшилось, то ли жалостливый вид щенка на нее так подействовал…
Спросила лишь у Герасима: «А почему ты его Кутей назвал?»
– Маленький еще, кутенок, – ответил тот, – к тому же неизвестно еще, кто это – он или она. А так и туда, и сюда можно.
Половая принадлежность щенка была тут же исследована и достоверно установлена. Выяснилось, что это кобелек. Что же, еще лучше, решил Гера, не придется с приплодом возиться. Мужик, как известно, гуляет на стороне и там же свой грех оставляет, а баба все домой тащит…
Анечку Вера Александровна внимательно осмотрела и сочла – неловка, необщительна, некрасива, пристроить замуж – проблема будет. Хотя, с другой стороны, может, так даже лучше. Тиха, смирна, неказиста – ну, и прекрасно. В общем, к племяннице она тоже отнеслась благосклонно.
Кутю отнесли на кухню – поближе к еде, а гостье отвели комнату наверху, под самой крышей. Подальше от спальни хозяйки. Вера Александровна не любила, когда в доме кто-то живет чужой (кроме Геры, разумеется), а потому всех работников селила отдельно или вообще брала лишь приходящих. Повариха Татьяна и экономка Клавдия Васильевна обитали в поселке для прислуги, так называемой Жуковке-два, а садовник Степан – в маленьком домике на краю участка.
О Степане следует сказать особо. Он был мужик уже немолодой, серьезный, и, как и многие у нас на Руси, сильно пьющий. Достался Вере Александровне также по наследству, вместе с особняком. Но, в отличие от Герасима, каких-то особых чувств (или просто симпатии) к нему она не испытывала. Однако и выгонять не стала – пусть живет и за садом ухаживает, а заодно и сторожем послужит…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жестокий и страшный 1942-й год… Немецкие армады рвутся к Сталинграду, до Волги – уже рукой подать. В это время Гитлер задумывает новый штурм города на Неве, для чего посылает в наступление свои новейшие тяжелые танки – «Тигры». С их помощью немцы надеются взять непокоренный, гордый Ленинград… Возле станции Мга происходит первое столкновение «Тигров» с частями Красной Армии. Молодые неопытные танкисты капитана Ефима Жданова вступают в неравный бой с неведомыми по силе и мощи стальными монстрами, созданными на лучших немецких заводах… Повлияют ли на исход боя калибр орудий и толщина брони? Или победа зависит от стойкости и мужества бойцов? Роман основан на реальных событиях.
«Убей немца!» — казалось, этот клич Ильи Эренбурга должен быть девизом любого «попаданца» на Великую Отечественную. Но что, если тебя угораздило перенестись не в сознание нашего бойца, а в тело гитлеровского офицера? Каково оказаться в шкуре лейтенанта Вермахта в разгар Ржевской мясорубки? Что делать, если на тебе немецкое «фельдграу», а твои окопы атакует советская пехота? Поднять руки? Но здесь не берут в плен. Отказаться воевать? Поставят к стенке. Стрелять над головами красноармейцев? Но они-то тебя не пощадят — ты для них та самая «гнилая фашистская нечисть», которой нужно «загнать пулю в лоб».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На планете живут две человеческие расы — ангелы и люди, две ветви одного, некогда общего вида. Первые — крылатые, вторые — нет. Живут по своим обычаям, практически не пересекаясь друг с другом.Но у ангелов большая проблема — у них рождаются главным образом мальчики (следствие давней мутации), девочек очень мало. Чтобы поддержать род, летуны вынуждены похищать бескрылых женщин. Людям это, естественно, не нравится, и они убивают ангелов.Трой — юный охотник на ангелов, сын вождя людского племени. Во время своей первой охоты он ранит Тиа — молодую летунью.
«…Он стоял в центре Лас-Вегаса, рядом с каким-то сверкающим казино. По улицам неслись автомобили, спешили по делам люди, переливалась яркая реклама. Но никому не было дела до странного парня, удивительно похожего на бывшего короля рок-н-ролла…У Элвиса заурчало в животе — захотелось есть. И то правда — сорок лет во рту маковой росинки не было. Он пошарил в карманах — нет ли чего? Но ничего, разумеется, не нашел. „Вот жлобы, — подумал Элвис, — даже пару баксов на дорогу не дали!“Он грустно посмотрел по сторонам, затем побрел, куда глаза глядят…».
Этот сборник стихов и прозы посвящён лихим 90-м годам прошлого века, начиная с августовских событий 1991 года, которые многое изменили и в государстве, и в личной судьбе миллионов людей. Это были самые трудные годы, проверявшие общество на прочность, а нас всех — на порядочность и верность. Эта книга обо мне и о моих друзьях, которые есть и которых уже нет. В сборнике также публикуются стихи и проза 70—80-х годов прошлого века.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.