Георг Гегель. Его жизнь и философская деятельность - [34]
В основе философии истории Гегеля лежит та «простая», как называет ее сам Гегель, мысль, что разум управляет миром. Но разум этот не есть способность; его надо понимать в особенном специально-гегелевском смысле; разум – это сама сущность, субстанция, это не только мысль, но и мыслящее существо, это – всемирный дух, абсолютная, т. е. неизменная истина. Что знаем мы об этом разуме? Мы, обыкновенные смертные, ничего, Гегель – все. Свойство разума, сущность этой сущности, говорит он, – свобода. Но почему свобода, а не что-нибудь другое, почему непременно и только свобода? «Потому, – объясняет нам Гегель, – что все постигается нами из своей противоположности. Мы знаем о существовании белого цвета, потому что есть цвет черный, о существовании большого, потому что есть малое. Противоположность разума, духа – это материя. Свойство материи – тяжесть, поэтому свойство духа – свобода». Но что такое эта свобода? Как надо понимать ее? Для Гегеля эта свобода есть «das Bei-sich-selbst-sein», то есть «у-себя-самого-бытие». Не пугайтесь слова: смысл его совершенно ясен. Быть у себя самого значит не зависеть ни от чего другого, быть существом самодовлеющим, таким существом и является разум Гегеля. Он свободен, потому что кроме него нет ничего, он свободен, так как его деятельность – познание, но это познание самого себя – самосознание. Итак, разум Гегеля ни в чем не нуждается, ни к чему не стремится кроме самосознания, то есть опять-таки к самому себе. Поэтому он – свободен, тогда как материя – зависима, и эта зависимость ее выражается в тяготении к другому, вне ее находящемуся центру.
Мы боимся, чтобы читатель не воскликнул: «К чему такой огород городить?» Но немного терпения: все это не только понятно, но и поучительно.
Хотя сущность разума заключается в свободе, но сознавать эту свою свободу он начинает не сразу. Процесс истории в том и заключается, что «разум вырабатывает знание того, что такое он сам по себе». Цель истории – самоосознание разума, этой цели служит все, что случается для того, чтобы служить этой цели. Поэтому все разумно и все необходимо. Что бы ни говорили Гегелю о страданиях, перенесенных человечеством, о жертвах, принесенных на алтарь истории, жертвах еще и теперь, через столько веков, возмущающих нашу душу, у Гегеля на все готов ответ. «Нечего, – говорит он, – проливать слезы и жаловаться, что хорошим нравственным людям часто и даже большею частью плохо живется, тогда как дурным и злым – хорошо». Все это безусловно полезно и даже необходимо: мир таков, каким он должен быть: разум прекрасно пользуется для своих целей как страданиями, так и радостями людей, и не все ли равно, будут ли то страдания или радости, раз разум достигает своей цели: самосознания?.. Для Гегеля это действительно было безразлично: самосознанию как цели он принес в жертву историю и человечество. При этом никакие соображения не останавливали его. Цели, поставленной разумом, он поклоняется; средства, которыми достигается цель, интересуют его очень мало, вернее – совсем не интересуют.
Итак, история есть жизнь абсолютного разума, стремящегося к самосознанию в человечестве. Любопытно отметить, что Гегель, понимая этот разум как существо мыслящее, наделил его собственными своими качествами, так сказать, писал его с самого себя. Суть жизни для Гегеля сводится к пониманию, для разума – тоже: поняв себя, он достиг конечной цели. Сам Гегель был оптимистом, его разум оптимист ничуть не менее. И Гегель, и его разум одинаково утверждают: все идет к лучшему, и даже более того: здесь на земле совершается только единственно возможное, только необходимое: мир как раз таков, каким должен быть. Гегель презирал чувство, страсти, личность; разум одинаково презирает чувства, страсти, личность. Это не вечно страдающее существо Шопенгауэра – воля, а существо удивительно самодовольное. Ну что из того, что средства (то есть люди), которыми он пользуется для достижения своей цели, гибнут? Надо только уметь пользоваться этой гибелью, этими жертвами ради своей цели. Раз страдание открывает что-нибудь новое, нужное для полноты понимания, то оно полезно, оно необходимо. Мало и этого: Гегель был фаталистом; процесс развития разума одинаково фаталистический, обусловленный законами логики; разум стремится к цели, но это стремление не есть свободное творчество, а присущая разуму необходимость. Такую параллель можно бы продолжать очень долго, но для этого пришлось бы повторять биографию. Если из этой биографии читатель понял, что такое Гегель, то теперь он поймет, что такое гегелевский разум. Как Зевс был похож на грека, так разум Гегеля похож на него самого, ибо, повторяю: гегелевский разум не есть способность, но существо (weltgeist); это прекрасно следует, между прочим, и из известного изречения Гегеля: «Нужно назвать хитростью разума, что он заставляет действовать для себя страсти». Как видите, разум даже хитер. Это знаменитое die list der vernunft (хитрость разума).
Посмотрим теперь, как живет разум в человечестве. Прежде всего надо отметить тот факт, что абсолютный разум переселяется от одного народа к другому и каждый отдельный народ есть в известное время его носитель на данной ступени его развития. Но далеко не каждому народу на земле разум делает честь поселиться в нем: он выбирает лишь небольшое количество наций, которые только поэтому и имеют историю. Мало того, побывав у одного народа, разум переходит в другой и вместе с этим переходом заканчивается историческая жизнь первого. Дважды в одну и ту же нацию разум не поселяется, почему многие народы давно уже сошли с исторического поприща, чтобы никогда более на него не вернуться. Историческая жизнь разума начинается в Китае, продолжается в Индии, переходит в Персию, Ассиро-Вавилонию, Египет, Грецию и так далее – чтобы закончиться наконец в германском мире, преимущественно в Пруссии.
