Геополитика мирового порядка - [126]
Во Франции это направление долгие годы персонифицирует собой видный социолог Пьер Бурдье, который немало сделал для актуализации с позиций фундаментальной социологии ряда положений марксизма. Оригинальность этого течения в теории господства охватывает этатический институт с тем, чтобы экономить на социальной практике.
Одним из оригинальных вкладов в политическую теорию П. Бурдье является концепция «символического насилия». Оставаясь верным марксистскому тезису, согласно которому разделение общества на антагонистические классы заложено в «принципе» социального господства, Бурдье рассматривает более глубоко «функционирование» этого насилия.
В чем выражается символическое насилие? Господствующие в данном обществе фракции стремятся навязать или в масштабе всего общества, или на уровне каждого отдельного социального поля нормы, дефиниции, поведение, которые воспринимались бы как «легитимные» другими социальными агентами и которые в большей или меньшей степени определяли бы их стиль жизни. Эти претензии на легитимность верований и практик осуществляются по всем регистрам социальной жизни. Речь, значит, идет не только о политической, образовательной, культурной или экономической деятельности, но и о таких вещах, как мода на одежду, кулинарные вкусы и пристрастия, способы отдыха и времяпровождение.
С другой стороны, речь идет об «эвфемическом» насилии, т. е. о господстве в социально приемлемой форме. Что это значит? Насилие является «принятым», когда агенты, осуществляющие вполне определенные действия (практики), не ощущают обычно, что действуют под принуждением. Это насилие является «натурализованным», т. е. таким, что распространяемые верования и принятое поведение воспринимаются управляемыми как «естественные».
Можно, вслед за Бурдье, утверждать, что «символическое насилие» представляет собой процесс «натурализации социального», банализации и легитимации неравного распределения благ и выгод.
И наконец, речь идет об «интериоризированном» насилии. Это означает, что каждый социальный агент в силу своей социальной позиции, даже не ведая того, участвует в таких действиях, которые вытекают из осуществляемого в стране социального принуждения. Практические действия индивидов и групп в современном обществе регулируются определенными принципами, которые не требуют их личного понимания. Тем более что институты, призванные осуществлять «монополию на принуждение», не вмешиваются прямо и нарочито в процесс «воспроизводства» господства.
Вот почему в основании социологии П. Бурдье лежит концепция габитуса[379]. Этим термином обозначается «система интериоризированных диспозиций», «структурированная матрица восприятий и позиций», которыми располагает каждый индивид в силу своего социального статуса и которые ориентируют его внутри социального пространства, определяя его выбор, вкус, позиции. А потому вовсе нет нужды в «классовом государстве» или в совокупности «идеологических аппаратов государства» для того, чтобы реактивировать господство, которое «естественно» воспроизводится через габитусы.
Клеймо абсолютного господства.
П. Бурдье не использует устаревшую концепцию «пролетариата». Однако он приходит к выводу об устойчивости социальных категорий, связанных с системой, и о том, что отказ от них находит свое выражение в стратегии беспомощности.
Что это за стратегии? Бурдье называет, во-первых, стратегии отступления и обиды.
«Господствуемые» обычно испытывают чувство обиды по отношению к тому, что определяется как легитимное. Так, народные классы не посещают музеи, хотя вход в них обычно свободный и бесплатный. В этом выражается чувство обиды в отношении легитимной культуры. Эта же категория граждан воздерживается от ответов на вопросы анкет, опросов. Тут сказывается к тому же чувство некомпетентности перед лицом «легитимных» проблем с точки зрения авторитетов «политического поля».
Другой тип стратегий получил наименование стратегий имитации, или замещения. Народные классы часто ограничиваются имитацией поведения или причудами «зажиточных» классов общества. Пример тому – подделки движимого и недвижимого имущества королей, «игристые» вина вместо шампанского. Образцам «высокого» искусства противопоставляется масс-культура и т. д.
И наконец, стратегии делегирования или смирения. Народные классы быстрее, чем другие классы, способны или смириться со своей судьбой и согласиться с социальным фатализмом, или полностью делегировать свою «власть» руководителям или организациям, действующим как бы от их имени.
Такая ситуация абсолютного отчуждения по-иному выглядит у мелкой буржуазии, социальную природу и социальные характеристики которой долго изучал П. Бурдье. Мелкая буржуазия далека от того, чтобы подчиняться своей судьбе. Наоборот, она делает все для того, чтобы «отличать» себя от vulgus pecus.
В отличие от Маркса, социология П. Бурдье не является «пророческой» и не зовет угнетенных к бунту. Но она и не прячет своего стремления обнажить механизмы, обеспечивающие социальное господство[380].
Глава 2
Государство-нация
2.1. Понятие «государство-нация»
Государства-нации являются результатом
Когда отгремели последние залпы Второй мировой войны, союзники – США, Великобритания и СССР – сполна воспользовались материальным и интеллектуальным наследием нацистской Германии. И это относится не только к вывозу трофейной техники или конструкторов ракет и новейших образцов оружия. Послевоенный мир использовал и другие достижения Третьего рейха, в частности – наработки в области агитации и пропаганды. Ведь это именно новаторство фашистских бонз в области пропаганды позволило им не просто удержать население Германии в подчинении, но и внушить немцам экзальтированную любовь и преданность к своим фюрерам и ненависть к «врагам рейха».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Холодная война номинально закончилась в 1991 году, но Соединенные Штаты с распадом Советского Союза не только не прекратили военные и скрытые вмешательства в мире, но и значительно активизировали их. Книга «Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в постсоветский период» продолжает фундаментальный труд Уильяма Блума «Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны». Международный коллектив авторов, крупнейших специалистов по своим странам, демонстрирует преемственность в целях и обновление технических средств военной и подрывной деятельности Вашингтона.
Очередная книга известного российского предпринимателя и политика, бывшего главного редактора журнала «Америка» Константина Борового описывает события 1999 года, когда за два года до теракта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке он получил информацию о подготовке этого теракта и передал ее посольству США в Москве, а затем и руководству ФБР в США.
