Геополитика: Как это делается - [6]

Сейчас много говорят о противоречивости фигуры первого русского императора.[20] Правильно или неправильно он действовал? Надо или не надо было совершать те или иные поступки, принимать те или иные решения? Поскольку в качестве мерила мы используем каноны геополитики, то оценивать обоснованность решений царя или президента (генсека) будем именно с этих позиций. Поразительно, но факт: если мы придерживаемся геополитической точки зрения, нам становится понятной не только правильность шагов Петра Великого, но и истинные причины поступков других глав государств, а также губительность и ошибочность пренебрежения принципами геополитики. Можно сказать совершенно точно: каждое нарушение канонов этой науки приводило к большим проблемам внутри России и вне ее. Каждое ослабление нашей страны есть не что иное, как злонамеренное или по глупости совершенное отступление от правил геополитики! Это как в строительстве: стоит проигнорировать выверенные стандарты — и построенный с ошибками дом неизбежно рухнет или начнет заваливаться на бок. В политике — это повлечет проблемы в экономике, упадок державы, потерю территорий, влияния и союзников.

Но вернемся во времена государя Петра Алексеевича. Тогда никто не называл его Великим и не собирался этого делать. Гордое именование, как и титул императора, еще предстояло завоевать. Причем завоевать в прямом смысле слова. Ведь великие империи никогда не появляются на карте указом руководителя. Любая империя — это итог изменения границ, передела сфер влияния. В фундаменте каждой империи всегда лежит уничтоженное могущество других государств, и ни одна страна не отдаст свое влияние и достижения без боя.[21]

Нам часто говорят о любви Петра I ко всему иностранному. Был у него такой грех. Парики, бритье бород, насаждение табака и платья иностранного покроя. Но почему? Потому ли, что государь всея Руси был инфантильным подростком, легко поддающимся влиянию? Или потому, что для осуществления целей ему было нужно нечто, чего в тот момент в России не было?[22]

Портрет Петра I Великого. Г. Неллер

«Когда Петр пришел к власти, его царство располагало, в сущности, всего двумя морскими побережьями: на Белом море и на севере Каспия. Каспийское море пока не приходилось принимать в расчет: во-первых, кроме узкого краешка северного берега, по обе стороны астраханской дельты, русские никакими другими берегами там не располагали ни к востоку, ни к западу, ни к югу. Этими берегами владели либо непосредственно Персия, либо подчинявшиеся Персии туркменские и кавказские племена; во-вторых, закрытое Каспийское море не сулило никаких перспектив в смысле общения с европейской наукой и техникой».[23]

Сухопутная держава, зажатая на континенте и лишенная выходов к морю. Необходимо брать под контроль прибрежные зоны, получать доступ к морю для торговли. Без этого процветание невозможно, и без этого не получится стать сверхдержавой любого времени. Любимым детищем Петра будет флот. Это, что называется, удачное совпадение интересов или даже Божий промысел. Но, испытывая колоссальный интерес ко всему «морскому», первые шаги для получения доступа к морю молодой русский царь сделал, используя исключительно сухопутную армию. Почему? Просто потому, что армия у Петра была, а флота не было. А строительство кораблей во все времена являлось весьма дорогостоящим занятием. Молодой и еще не очень опытный Петр Алексеевич решил действовать так, как ему казалось проще и быстрее. Раз нет флота — будем воевать одной армией.

Точно так же было выбрано и направление действия. Вариантов было всего два. Выход к Балтийскому морю преграждала Швеция, которая по Столбовскому мирному договору забрала исконные русские земли и полностью заблокировала России этот выход «к воде и торговле». Сражаться со шведами, являвшимися в то время одной из сильнейших европейских держав, совершенно не хотелось, пока для этого не сложится подходящая ситуация. Вторым вариантом было движение в сторону Азовского и Черного морей, которое через узость проливов Босфор и Дарданеллы вело в море Средиземное, открывавшее путь уже в любую часть Мирового океана. На этом пути к морю стояла Турция. В тот момент она была не в лучшем состоянии, и победить ее представлялось более легкой задачей. Ситуация на этом направлении была благоприятной и с политической точки зрения. Между Россией, Польшей, Австрией и Венецией существовал военный союз, направленный против Турции, что давало надежду на помощь европейских держав. Или, по крайней мере, отсутствие с их стороны активного противодействия, что, как покажет вся дальнейшая история России, уже являлось большим политическим подспорьем.

Первая «проба пера» будущего императора Петра случилась в 1695 году. Русская армия двинулась к Азову и осадила эту турецкую крепость. Почему именно она стала объектом атаки? Потому что закрывала выход в море из русской реки Дон. Однако два приступа были турками отбиты, а гарнизон и его боеспособность не только не уменьшились, но даже возросли. Дело в том, что русские войска осадили крепость лишь с суши, а с моря турки преспокойно подвозили подкрепление и все необходимое. Турецкий флот был слабым и устаревшим, но у нас на Азовском и Черном морях его не было вообще. Так Петр Алексеевич на собственном опыте осваивал необходимые геополитические истины: хочешь стать сильным — получи выход к морю. А для этого необходимо заиметь флот. Набив шишек при первой осаде Азова, русский царь приступает к строительству кораблей. Ну а тем, кто решится упрекнуть Петра Алексеевича Романова в том, что только со второго захода он понял необходимость строительства флота для своей континентальной сухопутной державы, необходимо помнить одну маленькую деталь. До Петра этого не понимал никто. Более того, после него это снова перестали понимать. Да ведь и сейчас можно прочитать в заголовках современных газет: «Кудрин предлагает сократить расходы на оборону и нацбезопасность».