Геополитика: Как это делается - [32]

Но англичане заговор раскрыли. И нанесли упреждающий удар: «Шведский посланник в Лондоне граф Гиленборг [в некоторых источниках — Гиленбург. — Н. С.] в феврале 1717-го был арестован в здании посольства, а документы посольства захвачены. Арест был произведен по обвинению Гиленборга в содействии заговору, имевшему целью свергнуть английского короля Георга I».[169] В распространенном сообщении Лондон указал, что шведский посланник лишил себя права на защиту, которым должен был пользоваться в соответствии с международным правом. Несмотря на протесты дипломатов разных стран, граф Гиленборг не был освобожден. Более того, английский король попросил голландцев арестовать и главу заговора — того самого барона Гёрца, который прибыл в Нидерланды в качестве шведского посланника, но не успел еще предъявить свои верительные грамоты. Выступая перед парламентом, британский король заявил, что письма Гиленборга и Гёрца содержали проекты вторжения в Англию. Возмущенные парламентарии приняли закон, запрещавший торговлю со Швецией. Карл XII в свою очередь не оставил действия Британии и Голландии без реакции: «В ответ на арест Гиленборга и Гёрца шведский король распорядился арестовать английского министра-резидента в Стокгольме Джексона, а посланнику Генеральных штатов в Стокгольме запретил появляться при дворе. Лишь после заявления герцога Орлеанского в качестве посредника, что шведский король дезавуирует действия своих посланников, Гиленборг был освобожден в обмен на освобождение шведским королем Джексона, а в Нидерландах был освобожден Гёрц».[170]

Переворот не получился, и через два месяца после арестов в Лондоне русский царь уже в столице Франции. «Положение Европы изменилось, Франция потеряла своих союзников в Германии, Швеция почти уничтожена и не может оказать вам никакой помощи… Я предлагаю Франции не только свой союз, но и мое могущество»,[171] — такие слова доводит глава России до регента Филиппа Орлеанского через посредников.

В 1717 году Париж — третий город Европы, его население — полмиллиона, больше только Лондон (750 тысяч) и Амстердам (600 тысяч). Как видите, иногда геополитика — очень точное отражение демографии, но не всегда. Китай сегодня и Лондон начала XVIII века — яркие тому подтверждения. Но Париж и тогда был Парижем, и образованные люди, дворяне в России еще более ста лет будут в обычной жизни разговаривать по-французски, а не по-английски. И что самое обидное и страшное — не по-русски…

Для того, кто побывал в столице Франции сегодня, Париж того времени показался бы очень маленьким. Все основные достопримечательности находились на окраинах города. Елисейские поля были отчасти именно полями, а на месте сегодняшней Триумфальной арки стоял лесистый холм. Дорога на Монмартр шла через поросшие густой травой луга. Именно такой Париж и встретил русского царя. После знакомства с регентом и первых бесед Петр попросил отменить весь протокол и дать ему возможность спокойно и свободно осмотреть город. Регент согласился — при условии постоянного наличия при русском царе восьмерых солдат королевской гвардии. Что интересовало Петра? Всё. В первую очередь всё, связанное с военным делом. Он осмотрел Госпиталь инвалидов, где жили несколько тысяч французских солдат, отдавших здоровье в борьбе за родину с Англией и ее союзниками.

Отношения Петра с регентом Филиппом были неформальными: они вместе ходили в оперу и беседовали, сидя в одной ложе на виду у всего зала. Понимая важность династических браков и используя своих племянниц для укрепления геополитических позиций России, царь приберег для Франции еще одну невесту. На этот раз речь шла о дочери самого Петра — Елизавете Петровне. Всего Петр был в Париже более месяца, а уехав, оставил после себя целую делегацию дипломатов. Но ни сам Петр, ни его помощники так и не смогли склонить французов к союзу с Россией в том формате, в котором хотели: «К этому времени противоречия между английским королем Георгом I и царем Петром слишком обострились, чтобы можно было заключить договоры с обоими, и Дюбуа выбрал Англию, а не Россию».[172] А раз так, то и свадьба, призванная скрепить союз, не состоялась. Елизавета Петровна осталась в России и потом, став императрицей, правила империей, а ее несостоявшийся жених король Людовик XV впоследствии женился. И этот брак был абсолютно точно политическим — король Франции взял в жены дочь польского короля Станислава Лещинского, ставленника Карла XII, которого выгнал с престола Петр Великий.

Но в целом договоренности о союзе были достигнуты: 4 (15) августа 1717 года в Амстердаме Россия, Франция и Пруссия подписали трактат «для содержания генеральной тишины в Европе», в соответствии с которым три державы вступали в оборонительный союз, предусматривавший взаимную гарантию безопасности владений. Получив поддержку в Пруссии и Франции, Петр резко меняет свою позицию — теперь он готов заключить мир со шведами. «Петр уже давно, по крайней мере с 1716 года, понимал, что по мере того как будет увеличиваться русский Балтийский флот, будет расти тайная и тем более опасная вражда Англии, числящейся все еще в “союзниках”. Одной из явственных причин, по которым он так торопился побудить сначала Карла XII, а потом (после смерти Карла XII в ноябре 1718 года) аристократическую партию, правившую Швецией от имени Ульрики-Элеоноры, заключить мир, являлось именно постоянное беспокойство относительно намерений и происков англичан».