Геополитика: Как это делается - [12]

Лишь на следующий день герцог попал на беседу с королем. Стараясь произвести подобающее впечатление на 25-летнего короля, 58-летний Мальборо был при полном параде: в красном мундире английской армии, с голубой лентой и звездой ордена Подвязки. Карл XII был в простом синем мундире, как обычно без парика и каких-либо наград. Два дня общения по нескольку часов подряд. Что говорили друг другу два полководца, знали лишь они и британский посланник Робинсон, который иногда переводил, так как Карл неплохо понимал английский, но говорить на нем не мог.[58]

Конный портрет Карла XII. С. Лещинский

Уезжал герцог Мальборо со спокойным сердцем: «Я думаю, после этого визита мы можем считать, что все надежды, которые французский двор возлагал на короля Швеции, напрасны».[59] Британия могла планировать дальнейший разгром Франции — никаких «шведских неожиданностей» быть не могло.[60] С чувством отлично выполненного долга герцог Мальборо сел в карету и отправился бить французов во Фландрию, где в битве при Уденарде оставил от них «рожки да ножки».

Новый виток русско-шведской войны полностью соответствовал интересам Лондона. А что царь Петр? Он хотел мира. Война продолжалась уже почти восемь лет, и ни конца ни края ее не было видно. Заключить мир на хороших условиях — вот отличный выход из сложившегося положения. Союзников нет, а воевать со Швецией в одиночку тяжело и, главное, нет в этом никакого смысла. «Окно» в Европу «прорублено», есть где строить столицу и базировать флот. Петр Великий потому и стал Великим — он прекрасно разбирался не только в судостроении, но и в геополитике. Рисковать всем ради новых приобретений было бы неразумно. Но странноватый любитель повоевать, сидящий на шведском троне, мира не заключит, пока не будет разбит наголову. А значит, нужны посредники, которые могут склонить Карла к миру. И Петр пытается использовать все возможности. Он обращается за помощью… к англичанам, которые являются союзниками Швеции. Этим важнейшим делом опять занимается лучший российский дипломат — все тот же Андрей Артамонович Матвеев.[61] Весной 1707 года, то есть почти параллельно с поездкой герцога Мальборо к шведскому королю, Матвеев выехал в Лондон. Касаемо позиции Англии и Голландии, которые фактически в то время были единым целым,[62] он писал русскому царю: «От Штатов [то есть Голландии. — Н. С.] и королевы английской благопотребного посредства к окончанию войны нечего чаять; они сами нас боятся: так могут ли стараться о нашем интересе и прибыточном мире и сами отворить двери вам ко входе в Балтийское море, чего неусыпно остерегаются, трепещут великой силы вашей… Подлинно уведомлен я, что Англия и Штаты тайными наказами к своим министрам в Польше домогаются помирить шведа с одною Польшею без вас».[63] Речь шла о том, что в Лондоне могут признать ставленника Карла Станислава Лещинского законным монархом Польши. И не допустить этого было первейшей задачей Матвеева.[64] Вторая задача — попросить содействия Англии в деле примирения со Швецией. Главный козырь русской дипломатии — готовность Российского государства вступить в союз с Англией в случае ее согласия на посредничество между Россией и Швецией. Петр шел ва-банк. Раз Париж не идет на сближение, не помогает закончить войну со шведами, можно попытаться стать союзником Лондона, даже рискуя немного повоевать с французами. Перефразируя известную поговорку одного французского короля, «Лондон стоил мессы».[65] В случае мира со Швецией территориальные приобретения останутся у России.

Однако Британия делала ставку на войну между Швецией и Россией. Для нее ослабление двух стран было вполне желательным сценарием. Когда в ноябре 1707 года в Лондон вернулся Мальборо, Матвеев встретился с ним. Никаких конкретных обещаний герцог, как и подобает опытному дипломату, не дал.

Англичане просто тянули время — нужно было дождаться начала подхода Карла к границам России, чтобы предоставить возможность Мазепе благополучно перебежать на другую сторону. Следовательно, необходимо было «кормить русских завтраками». Поэтому британцы не говорят ни да, ни нет. Сам Мальборо не обнадеживает, но и не разочаровывает. Зато к Матвееву поступает информация от царского дипломатического агента в Европе Гейсена, который якобы может убедить герцога Мальборо посодействовать интересам России за предоставление тому «пожизненной денежной ренты и земельных владений в России». Царь соглашается — игра стоит свеч. Но ничего не получается — все это было лишь британским маневром с целью выиграть время.

В феврале 1708 года шведская армия переходит Вислу — поход на Москву начинается.[66] В то же время Матвеев в очередной раз предлагает Англии заключить союз с Россией. Несложно догадаться, что эта попытка станет последней и никакого ответа на нее Британия не даст. «От слов гладких и бесплодных, — пишет русский дипломат царю, — проходит одна трата времени для нас».[67] В апреле 1708 года сам Петр написал Головкину: «Об Андрее Матвееве, как уже давно говорено, то ему время отъехать, ибо все (что творится в Лондоне) рассказы и стыд».