Геополитические шахматы - [5]

Более того, Россия, как держательница «Срединной земли», «оси истории», не может даже при желании повернуться в какую-то одну сторону, не случайно ее геральдическим символом был двуглавый орел. Как пишет другой известный аналитик Ю.Рубцов: «За разговорами о создаваемом Соединенными Штатами в Восточной Европе третьем позиционном районе ПРО как-то затушевывается тот факт, что данный район включен в глобальную систему национальной ПРО США. И во многом информационный шум вокруг размещения в Польше и Чехии радаров и установок противоракет используется инициаторами такого размещения, чтобы отвлечь внимание от плана окружения нашей страны системой ПРО по всему периметру российских границ. По прогнозам российских военных аналитиков, как заявил начальник Генерального штаба ВС РФ генерал армии Ю.Н. Балуевский, США не ограничатся созданием третьего позиционного района ПРО в Восточной Европе, а пойдут на создание четвертого и пятого районов, которые будут размещены на севере Европы и на Дальнем Востоке.

Нынешнее руководство США форсирует планы создания элементов ПРО в Европе, чтобы связать руки новой администрации, которая, придя к власти в 2008 г., будет вынуждена сохранять преемственность военной политики и реализовывать эти планы»[8].

Агрессивная нацеленность планов нынешней администрации США только усугубляет обозначенные нами выше «непреходящие» ценности внешнеполитического курса США, пытающихся использовать объективные процессы глобализации для того, чтобы закрепить власть стран «золотого миллиарда» над странами и народами, не вошедшими в число избранных. Затем утвердить уже собственную власть посредством силового шантажа над всем миром, включая и страны «золотого миллиарда». Для скудеющих мировых ресурсов содержание даже миллиардного населения на элитном уровне становится все более проблематичным, к тому же хорошо жить хотят и жители других растущих центров силы. Это явно не входит в планы США.

Но «реализация всемирной, безличной власти денег выявляет главное противоречие эпохи – антагонизм между безудержной концентрацией богатства и природой. Среда обитания человека не выдерживает чрезмерной ее эксплуатации и «мстит» невероятно участившимися пожарами, ураганами, наводнениями, землетрясениями. Одновременно в общественное сознание внедряют мысль о том, что людей на планете «слишком много».

Так, в одном из докладов Национального совета США по разведке утверждается, что к 2015 г. 3 млрд людей на Земле окажутся «лишними», поскольку им, дескать, не будет хватать ресурсов для жизни.

Наверное, многим народам мира стоит задуматься над тем, кого относят к разряду «лишних людей» ястребы из Белого Дома.

Второе по масштабности противоречие – это антагонизм между атлантической и другими цивилизациями. Согласно теории, предложенной известным западным политологом Сэмюэлем Хантингтоном, мир вступил в эпоху «столкновения цивилизаций»[9], и это только начало. События в Ираке, Афганистане, Косово, в какой-то мере уличные бунты во Франции – это, прежде всего, не борьба за территориальную целостность, автономию или вывод иностранных войск, это еще не всегда осознанная война против атлантизма, тоталитарного глобализма, война против нового «органа всемирно-политической власти» (по З. Бжезинскому).

И главная сфера этой войны – духовная. Алчная, эгоистичная цивилизация, отрицающая Бога и нравственный разум, не в состоянии победить в такой войне. Поэтому проект однополярного мира неосуществим. Состояние основного инструмента власти «единственной сверхдержавы» – доллара США, не обеспеченного материальным содержанием, крайне неустойчиво, зона его действия сужается. Политика США, поддерживающих свою экономику за счет финансового разбоя, тотального подчинения национальных банков американским финансовым институтам терпит крах вследствие галопирующего роста долгов Америки перед всем миром. Мировая финансовая система, основанная на всевластии доллара, на грани крушения»[10].

Именно это дает основания Александру Салицкому говорить о том, что выражение «Вашингтонский консенсус», появившееся в конце 80-х годов, похоже, уходит в политическое небытие. Автор этого выражения Джон Вильямсон (экономист Института международной экономики в Вашингтоне) включал в него макроэкономическую стабилизацию, микроэкономическую либерализацию и открытие внутреннего рынка. Эти меры предписывались с 80-х годов МВФ тем развивающимся странам, которые, попав в долговую петлю, остро нуждались в валютных кредитах фонда. Затем выражение «Вашингтонский консенсус» приобрело политический оттенок – для одних как символ победы в «холодной войне», для других – как навязываемая Соединенными Штатами политика «минималистского государства» и монетаризма.

Но обратимся снова к опыту Китая. Китай в ходе рыночных реформ практически добился и макроэкономической стабильности, и активизации субъектов хозяйства, и внушительных внешнеэкономических успехов. Но этим достижения страны не исчерпываются: на деле в КНР реализована инвестиционная (а не равновесная или монетаристская) модель развития с очень высокими темпами роста и нормой накопления. Эту модель отличают ведущая роль государства в экономике, опережающий рост промышленности, резкое сокращение бедности, повышенное внимание к развитию науки и образования. Данные черты, позволяющие характеризовать Китай как пример удачной модернизации, дали основание для появления выражения «Пекинский консенсус». Оно принадлежит бывшему редактору журнала «Тайм» Джошуа Рамо