Геологи продолжают путь - [5]

С каждым годом шире становился размах Геолого-поисковых и разведочных работ. Были открыты богатые Алданские золотые прииски Они послужили своеобразной школой геологов-искателей и разведчиков Здесь проходили студенческую практику и работали геологи-поисковики, ставшие впоследствии выдающимися специалистами. Среди них лауреаты Государственной премии Ю. А. Билибин, В. А. Цареградский, С. Д. Раковский, П. М. Шумилов, Б. И. Вронский и другие.

Здесь молодой талантливый геолог Юрий Александрович Билибин возглавляя разведочные работы, заложил основы нового метода геолого-поисковых и разведочных работ. В дальнейшем этот метод широко и успешно применялся на Колыме и на всем Северо-Востоке.

Работая на Алданских приисках, Билибин решительно выступил против принятой в «Алданзолоте» сплошной площадной разведки всех ключей и речек изучаемого района. Учитывая геологическое строение и поисковые данные, он отказался от разведки почти 75 процентов объектов доказав теоретически и практически ее ненужность. Тем самым была достигнута огромная экономия государственных средств.

Тогда же на Алдане Билибин неожиданно получил предложение от концессии «Лена-голдфилдс» занять в этом предприятии должность главного геолога с весьма солидным окладом. Молодой советский инженер отклонил это предложение. Он предпочел заняться исследованиями на Колыме, искать там полезные ископаемые на благо Родины.

На Алданских же приисках, по поручению Ю. А. Билибина, был набран С. Д. Раковским весь личный состав Колымской экспедиции. Она в 1928–1929 годах положила начало освоению богатейших россыпных месторождений.

Наша новая Индигирская экспедиция выступала в поход, на передний край борьбы за дальнейшее ускоренное развитие отечественной золотопромышленности.

* * *

В сборах незаметно прошел месяц.

В один из последних дней ноября мы, участники экспедиции, собрались в кабинете директора треста Дальстрой Эдуарда Петровича Берзина.

Высокий, крупный, одетый по-военному, он встречает нас вопросом: — Ну как, снабженцы вас теперь не обижают?..

И, едва закончив разговор о значении Индигирской экспедиции и её организации, возвращается к вопросу о снабжении, о том, как надо беречь людей, заботиться о них.

— Не забывайте о теплой одежде, — говорит он. — Все, что нужно, заказывайте в нашем промкомбинате. Надо, чтобы у вас не получилось так, как со мною в первую зиму на Колыме. Тогда я решил: использую передовую технику, на вездеходе новой конструкции без дороги быстро проеду от бухты Нагаева до прииска Средникан. А техника-то подвела. Застрял мой вездеход в снегу. Мороз — под пятьдесят! Я со своими спутниками дрожу в обледеневшей кабине — все мы в одних шинелях. Даже печки железной и палатки, горе-таежники, не захватили с собой. У костра от обмораживания спасались. Олени тогда вывезли нас из тайги… Теперь я сшил себе всю таежную теплую одежду: кухлянку, пыжиковые брюки, торбаза меховые — без них в тайгу ни шагу!

«Что-то нас ожидает в Индигирской экспедиции? — думаю я. — Там ведь трудности исключительные. Безлюдная, малоснежная тайга, раскинувшаяся на сотни километров в районе северного полюса холода. Ежедневные поездки, ночевки в бязевых палатках при жгучем морозе в 60 градусов и ниже! А наледи… Вода, выдавленная морозом на поверхность льда, бежит тебе навстречу, дымясь и искрясь. Вот, поди, преодолевай ее!».

Я смотрю на бритую голову Берзина, на его аккуратно подстриженную темно-русую бороду и вспоминаю его неожиданное появление на Колыме.

Это было в феврале 1932 года. Ледокол «Литке» пробивался через морские льды в бухту Нагаева. Пробиться, казалось, невозможно. Берзин решил: пройдем — и принял на себя всю ответственность. Не хватило топлива. Сожгли в топках мебель и добрались до Нагаева. Так были доставлены необходимые грузы для Дальстроя, работники и дирекция треста.

Зимой 1931–1932 года в тайге, на приисках, горняки и разведчики жестоко бодали. Однако весной начали регулярно доставлять нам продовольствие, и мы почувствовали, что новое руководство энергично наводит порядок в деле снабжения.

Тракторами пробили дорогу за Яблоновый хребет, организовали здесь перевалку грузов и доставляли их дальше в тайгу на оленях и лошадях.

Припомнил я и первые встречи с новым директором, заботливым, готовым помочь, быстро решавшим самые разнообразные вопросы, в том числе и личные, бытовые.

На защитного цвета гимнастерке Берзина прикреплены ордена. Их тогда имели еще очень немногие.

В начале гражданской войны Эдуард Берзин был командиром первого легкого артиллерийского дивизиона латышской стрёлковой дивизии. В 1918 году английский посол Локкарт и шпион Рейли вместе с группой контрреволюционеров хотели подкупить, его, обещав пять миллионов рублей за то, чтобы он подговорил латышей, несших службу по охране Кремля, поднять восстание против Советской власти и арестовать Ленина и правительство. Преданный революции Берзин разоблачил заговорщиков, и они были разгромлены.

Впоследствии оказавшиеся за границей Локкарт и Рейли грозились пустить в ход любые средства, чтобы отомстить Берзину.

Артиллерийский дивизион под командованием Эдуарда Петровича всю гражданскую войну сражался за власть Советов на Западном, Юго-Западном и Восточном фронтах.