Генрих V. Принц-плейбой ставший королем-воином - [4]

.

Необычные обстоятельства узурпации трона и изменения, произошедшие в судьбе молодого Генриха в результате этого, привлекли внимание современных наблюдателей и вызвали предположения о разговорах, которые могли состояться между ним и Ричардом в Ирландии, когда стало известно о вторжении Болингброка. Английский хронист Томас Уолсингем (ум. в 1422 г.), продолжая летописную традицию бенедиктинского дома Сент-Олбанс, представил себе, как Ричард спрашивает Генриха: "Почему твой отец так поступил со мной… Я скорблю о твоей участи, поскольку ты, возможно, будешь лишен наследства из-за этого неудачного поведения твоего отца". Ответ Генриха, «хотя он был еще мальчиком, но уже не был ребенком… "Милостивый король и повелитель, я действительно очень огорчен этими слухами, но для вашей светлости, по моему мнению, очевидно, что я невиновен в действиях моего отца"»[14]. Эта про-ланкастерская история улучшалась в течении времени, подчеркивая как закономерное низложение Ричарда, так и предначертанное величие Генриха V. В обоих латинских житиях Генриха V 1430-х годов Ричард был призван предсказать будущую славу Генриха. Как сказано у Псевдо-Эльмхема:

Мы слышали, что нашей Англии суждено родить некоего принца Генриха, который будет… исключительно величественным в своих деяниях, редкой и огромной военной доблести, с выдающимися титулами славы, и который будет блистать процветанием во всем мире… мы придерживаемся непогрешимого мнения, что именно этот Генрих и есть тот человек[15].

13-летний Генрих не принимал активного участия в низложении Ричарда, но он был его бенефициаром, и его жизнь была безвозвратно изменена этим событием. Он, вероятно, был среди тех, кого отец посвятил в рыцари накануне коронации (12 октября 1399 года)[16]. На самой церемонии он, несомненно, нес меч правосудия, символизируя свое значительное место в новой династии. Два дня спустя, 15 октября, его возведение в принца Уэльского, герцога Корнуолла и графа Честера было одобрено лордами и общинами в парламенте, которые также выразили желание признать его законным наследником престола после смерти его отца. Генрих IV, восседающий на престоле, "возложил корону на голову Генриха… и надел на его палец золотое кольцо, и вложил в его руку золотой посох, а затем поцеловал его". Затем Генриха, принца Уэльского, подвели к месту, "назначенному ему парламентом в силу его княжества"[17].

Поскольку его отцу было необходимо обезопасить свою династию после узурпации, Генрих стал первым старшим сыном английского монарха, который получил официальное возведение в принцы Уэльские в парламенте, и в итоге стал обладателем более широкого спектра титулов, чем любой предыдущий наследник английского престола. 23 октября он стал герцогом Аквитанским, чтобы подтвердить приверженность новой династии английским интересам на юго-западе Франции. 10 ноября он также стал герцогом Ланкастерским, поскольку его отец решил, что как король он не может сам носить этот титул, хотя он продолжал сохранять прямой контроль над доходами обоих герцогств.

Молодой Генрих превратился из безземельного и беззащитного пленника в Ирландии в наследного принца с значительными территориальными владениями. Однако, вместе с атрибутами королевской власти, он приобрел и все проблемы нового режима. Первый антиланкастерский заговор произошел всего через несколько недель, 6 января 1400 года, и самой громкой его жертвой стал сам принц, у которого вместе с другими членами королевского дома якобы были обнаружены следы попытки отравления. Ответ нового короля был бескомпромиссным: знатные дворяне, участвовавшие в заговоре, были преданы смерти, а Ричард II был убит в надежде пресечь любые дальнейшие заговоры[18].

Однако вскоре король столкнулся с враждебностью своих бывших друзей Генри Перси, графа Нортумберленда, и его сына сэра Генри Перси (известного за свою храбрость как Hotspur —  Хотспур, Горячая Шпора), которые были ключевыми сторонниками его узурпации в 1399 году. Разочарованные тем, что король не вознаградил их должным образом в первые несколько лет своего правления, они подняли восстание, вызвав Генриха IV на битву при Шрусбери в июле 1403 года. Хотя Хотспур и его дядя Томас Перси были убиты, граф Нортумберленд был впоследствии помилован, но только для того, чтобы поднять восстания на севере в 1405 и 1408 годах. Оба они закончились поражением, но эти действия усилили опасения ланкастерцев. Восстание 1405 года вызвало чрезмерную реакцию короля, приказавшего казнить архиепископа Йоркского Скроупа за его поддержку мятежников. Восстание Оуэна Глендовера в Уэльсе — начавшееся осенью 1400 года как личная ссора с его соседом Реджинальдом Греем, но вскоре переросшее в кампанию за независимость Уэльса — также стало угрозой праву Ланкастеров на престол. В 1403 году возник план раздела королевства между Глендовером, Перси и молодым Эдмундом Мортимером, графом Марчем, потомком второго сына Эдуарда III. Формально, эта линия Мортимеров имела больше прав на трон, чем Генрих IV, который происходил от третьего сына Эдуарда III. Со временем Генрих IV также начал подозревать в нелояльности Эдуарда, герцога Йоркского, наследника четвертого сына Эдуарда III.