Генрих V - [157]

Шрифт
Интервал

Правительство в этот период было тесно связано с двором короля, группой из примерно 200 человек, которые жили рядом с королем, и чьи главные чиновники, в основном носившие титулы с дворовым подтекстом, назначались королем, чтобы помогать ему в повседневных задачах и рутине управления[1135]. Следует помнить о двух связанных факторах. По мере того как менялись короли, менялся и персонал королевского двора, поскольку персонал отражал выбор главы двора, самого короля. Во-вторых, можно отметить, что выбор главных членов королевской свиты зависел не только от способностей и политической надежности. Подбирая персонал, король, по сути, выбирал своих друзей и соратников, мужчин (что особенно важно в случае холостого монарха), с которыми он будет работать и отдыхать[1136]. Другими словами, было очень важно, чтобы эти люди были приемлемы как для короля, так и друг для друга. Неудивительно, что общий характер членов свиты, опыт, который они могли иметь, и их отношение к правящему дому были жизненно важны для создания сплоченности между ними и обеспечения их верности королю, их господину.

Придворные состояли из двух групп мужчин, которые образовывали концентрические круги вокруг короля. Ближе всего к нему находились камергеры, самые близкие друзья короля, которые находились под началом главного королевского камергера. Эти люди отвечали за удовлетворение повседневных потребностей короля, а также за пропитание тех, кто жил при дворе. Контроль над личными финансами короля и материальными свидетельствами его богатства, в частности, драгоценностями и украшениями, находился в руках казначея палаты, который также был хранителем драгоценностей; эта система претерпела некоторые изменения в 1415 году. Еще одним подразделением палаты, имевшим большое значение в правление Генриха, была королевская капелла, члены которой под руководством своего декана отвечали за литургию и пение на церковных службах, которые Генрих посещал с неизменной регулярностью[1137]. Для советов по духовным вопросам и вопросам совести у Генриха был свой духовник, который, как и другие члены интимного круга, жил рядом с королем[1138] и был обязан ему своим положением. Для охраны личности короля — а для этого им приходилось спать в непосредственной близости от него — существовала небольшая группа камер-рыцарей, которые, дежуря по очереди, следили за тем, чтобы при короле всегда находились четверо из их числа. Как и в случае с их коллегами по палате, эти люди подбирались индивидуально, и на практике в их число должны были входить самые близкие друзья и доверенные лица короля[1139]. Их регулярный контакт с королевской персоной позволяет предположить, что так оно и было.

Внешний круг домочадцев составляли те, кто заведовал гардеробом короля под руководством управляющего. Будучи более крупной структурой, чем палата, гардероб получал деньги из казначейства (между палатой и казначейством не было никаких финансовых отношений, поскольку палата использовала "личные" доходы короля) и, по сути, отвечал за гораздо большее, чем ведение королевского хозяйства. В то время как заведующий гардеробом был "настоящим финансовым чиновником королевского двора"[1140], кажущийся более важным казначей двора стал в 1416 году военным казначеем, что позволило организовать и финансировать войну против Франции, в котором участвовала армия, считавшаяся вооруженным двором короля, усиленная представителями высшего дворянства, за счет гардероба, который был частью королевского двора. Как выяснил Эдуард III, система оплаты армии за счет услуг структуры, которая непосредственно подчинялась королю, имела много преимуществ[1141]. Помимо казначея и заведующего, в гардеробе также был контролер, задачей которого, особенно во время войны, было снабжение и перевозка войск. Таким образом, эта важная, действительно жизненно необходимая работа выполнялась командой, члены которого работали в тесном сотрудничестве с военным казначеем с целью превращения королевской армии в эффективную военную машину. Тайный гардероб, расположенный в лондонском Тауэре, отвечал за хранение оружия, в частности, боеприпасов, которые приобретали все большее значение.

Таким образом, мы можем видеть, что в ответ на растущие требования к управлению, вызванные потребностями войны, Генрих в полной мере использовал существующую организацию двора для управления государственными делами, и в частности войной. Эта адаптация механизмов, предоставляемых гардеробом, стала особенно заметной после того, как казначей двора стал военным казначеем. Среди его преимуществ можно отметить, в частности, одно. Использование королевского двора для организации различных аспектов военных действий дало возможность самому королю не только определять военную политику, но и внимательно следить за тем, как она осуществляется. Эта система, несомненно, была эффективной. Она также помогла королю наложить свой отпечаток на то, как была (должна была быть) организована война[1142].

Это в равной степени относилось и к остальным должностям в свите, о которых следует упомянуть, — личной печати. Для того чтобы исполнять приказы короля, и канцелярия (издававшей королевские письма и хартии за большой печатью), и казначейство (выплачивавшее деньги от имени короля) должны были получать ордера, или приказы, за личной печатью, прежде чем они могли действовать


Рекомендуем почитать
Граф Савва Владиславич-Рагузинский

Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)


Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.


Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде

Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.


Николай Александрович Васильев (1880—1940)

Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.


Литературное Зауралье

В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.