Генрих Третий. Последний из Валуа - [90]
Как-то к Генриху III в Шартр явилась делегация из двенадцати советников парижского парламента, направленная к нему королевой-матерью, которая теперь уже открыто поддерживала герцога де Гиза. Аудиенция у короля была краткой: Генрих посоветовал им оставаться в Париже и выносить здравомыслящие решения.
Подобный демарш до крайности разгневал Филиппа II, с которым непогода сыграла злую шутку: из-за поднявшегося ветра Армада не могла отплыть от иберийских берегов. Испанский монарх не без оснований предполагал, что герцог де Гиз стремится избавиться от его деспотичного покровительства. Посол Мендоса настаивал, чтобы Гиз помог Филиппу II овладеть Булонью. По счастью, д’Эпернон еще находился в Нормандии – предупрежденный Николя Пуленом, он тут же направляется в Булонь, где приказывает запереть все городские ворота, подготовить артиллерийские орудия к бою, и раздает жителям оружие. Когда у стен города появилась армия под предводительством д’Омаля, брата герцога де Гиза, она была встречена пушечными выстрелами – попытка Испании в очередной раз потерпела неудачу.
Этот успех воодушевил Генриха III. Несмотря на отсутствие поддержки со стороны партии Политиков, он отказывается от предложенного королевой-матерью соглашения, после чего она остается, как в 1576 и в 1585 годах, в полном одиночестве.
Положение герцога де Гиза было очень непростым: если ему не удастся найти общий язык с законной властью, он должен будет примириться с неизбежностью революции и положиться на волю испанского монарха. Но мысль о революции была отвратительна его душе феодала, а более тесный союз с Испанией внушал Гизу ужас. Да и в поддержке парижан он не был до конца уверен: городской парламент в большинстве своем хранил верность королю. Пытаясь склонить на свою сторону Ашиля де Арле, председателя парламента, Гиз услышал в ответ: «Мне больно видеть, монсеньор, как подданный предает своего господина. Что до меня, то душа моя принадлежит Господу, сердце – моему королю, а тело находится в руках недобрых людей. Пусть же сбудется то, что суждено».
И пока парижский муниципалитет делал все возможное, чтобы лишить верных королю членов городского парламента их полномочий, зрело недовольство действиями Католической Лиги.
Тем временем ветер на Атлантике переменился, а вместе с ним изменился курс европейской политики. Благословленная папой римским, но проклятая Богом, Армада быстро разрезала волны, приближаясь, как неотвратимый рок. Франция ужасалась, видя, как вдоль ее побережья движутся грозные и величественные корабли.
Без денег, без армии, вдали от самых верных своих соратников, Генрих III страдал от своей беспомощности перед этими грозными плавающими крепостями, воплощением деспотизма и инквизиции. Королева-мать, поддерживаемая членами королевского совета Шаверни, Пинаром и Вильеруа, каждый день слала к королю гонцов, настаивая на необходимости заключения союза с Гизом; в противном случае она предрекала Генриху потерю власти и захват страны испанским монархом. Если Филипп II покорит Францию, власть в стране получат непримиримые католики. Если же с Католической Лигой будет заключен союз, и она обратится к королю за помощью, то руки у короля будут развязаны для проведения собственной политики.
Загнанный в угол этими коварными советами, Генрих перестал с ясностью различать, в чем состоит его долг. Армада курсировала вдоль побережья Бретани и Нормандии, и король полагал, что в такой момент высшие интересы государства требуют от него смирения; в противном случае неизбежно испанское вторжение, последствия которого могут быть гибельны для Франции. И Вильеруа был отправлен в Париж с сообщением о капитуляции своего господина.
Согласно Соглашению о союзе (от 21 июля), которое было составлено Гизом и Екатериной, Католическая Лига отказывалась (или делала вид, что отказывается) от заключения каких бы то ни было союзов с иностранными государствами, за что получила официальное признание во Франции. Король принимал на себя обязательство созвать Генеральные штаты; соглашался с решениями Тридентского Собора; отказывал принцам крови, исповедовавшим протестантизм, в праве наследовать корону; признавал кардинала Бурбонского своим ближайшим родственником; предоставлял католикам право иметь шесть городов-крепостей; высылал д’Эпернона. По этому Соглашению герцог де Гиз получал звание генерал-лейтенанта, его брат становился кардиналом в Авиньоне, герцог д’Омаль – губернатором Лиона, Менвиль, вдохновитель Католической Лиги, – членом королевского совета; Майен получал под свое командование армию.
Королю больше нечего было отдавать – Екатерина могла радоваться одержанной победе.
Армада бросила якорь напротив острова Уайт 28 июля. Полсотни легких кораблей, которыми командовали прославленные военные разведчики капитаны Дрейк и Фобишер, находившиеся под началом лорда адмирала Говарда, преградили им путь в английские воды – испанцам хватило бы двух часов, чтобы справиться с военно-морскими силами англичан, с большой поспешностью собранными возле Тилбери. Филипп II и Елизавета Английская обменялись посланиями с предупреждениями о необходимости соблюдать благоразумие. Испанский адмирал Медина-Сидониа не намеревался начинать никаких военных действий, пока не погрузит на корабли армию Фарнезе. Но Дрейк и Фобишер забыли о полученных указаниях.
Символ французского Возрождения, Диана де Пуатье (1499–1566), изображаемая художниками того времени в виде античной Дианы-охотницы, благодаря своей красоте, необыкновенным личным качествам и политическому чутью, сумела проделать невероятный путь от провинциальной дамы из опальной семьи государственного преступника до могущественной фаворитки Генриха II Валуа, фактически вершившей судьбы французской политики на протяжении многих лет. Она была старше короля на 20 лет, но, тем не менее, всю жизнь безраздельно господствовала в его сердце.Под легким и живым пером известного историка Филиппа Эрланже, на фоне блестящей эпохи расцвета придворной жизни Франции, рисуется история знатной дамы, волей судеб вовлеченной во власть и управление.
В центре романа — фигура герцога Филиппа Орлеанского, который вопреки воле его дяди, Людовика XIV, стал регентом будущего Людовика XV и занимал это положение вплоть до совершеннолетия юного короля. И хотя годы регентства Филиппа Орлеанского положили начало веку Просвещения, современники не любили его, передав эту неприязнь потомкам. Филипп Эрланже (1903–1987), известный французский писатель и историк, автор ряда книг о французских монархах, пытается восстановить справедливость, рисуя противоречивый, психологически глубокий характер большого государственного деятеля.
Варфоломеевская ночь — кульминационная точка жестокой войны между католиками и гугенотами, момент истины, в котором каждый человек, будучи гражданином Франции, должен был встать на сторону убийц или примкнуть к их жертвам. Потоки крови, захлестнувшие улицы Парижа, разделили всю страну на долгое время на два непримиримых лагеря, каждый из которых считал себя правым. В ту ночь решалась судьба государства, избравшего, в конечном счете, путь насилия и нетерпимости. Книга Филиппа Эрланже рисует трагическую картину этого события, анализируя по часам «черную ночь» в истории Франции, ставшей своеобразным предупреждением потомкам, которые пытаются разрешить вопросы веры с помощью меча.
В 1783, в Европе возгорелась война между Турцией и Россией. Граф Рожер тайно уехал из Франции и через несколько месяцев прибыл в Елисаветград, к принцу де Линь, который был тогда комиссаром Венского двора при русской армии. Князь де Линь принял его весьма ласково и помог ему вступить в русскую службу. После весьма удачного исполнения первого поручения, данного ему князем Нассау-Зигеном, граф Дама получил от императрицы Екатерины II Георгиевский крест и золотую шпагу с надписью «За храбрость».При осаде Очакова он был адъютантом князя Потёмкина; по окончании кампании, приехал в Санкт-Петербург, был представлен императрице и награждён чином полковника, в котором снова был в кампании 1789 года, кончившейся взятием Бендер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.