Генрих Кламм - [5]
— Жаль, что их не застукал полицейский во время купанья в запрещенном месте, — сказал Лотар.
— Ну, это можно устроить, — ответил Фриц и задумался.
— Мы, конечно, сами сделать этого не можем… Это вызвало бы подозрения. Но… погодите-ка, а Хильда? Скажи, Хильда, ты не боишься?
— Я? — Хильда вскочила и подняла кверху вздернутый носик. — Я ничуть не боюсь!
— Ну, тогда слушай. Там, возле лесочка, где мы вышли на шоссе, стоит шуцман. Возьми с собой куклу и подойди к нему. Вежливо поздоровайся с ним и скажи, что в лесу — коммунисты. Подведи его к записке, которую прилепил Лотар. И удирай, чтобы тебя не увидели мальчишки. Если тебя узнают, — мы пропали.
— Мне кажется, все-таки опасно посылать туда Хильду, сказал Лотар. — Она слишком мала.
— Вот и хорошо. У шуцмана не будет никаких подозрений. А Хильду мы знаем. Она уже выполняла всякие поручения. Верно, Хильда?
— Я думаю, — гордо сказала Хильда.
— Ну беги, — засмеялся Фриц, — действуй!
Хильда взяла на руки куклу и побежала по шоссе. Но, увидев шуцмана, она быстро повернула направо, в лесок, и, сделав круг, возвратилась на шоссе, как будто только что вышла из лесочка. Она подошла к шуцману и подняла руку.
— Хейль Гитлер, господин шуцман! — пропищала она, стараясь казаться еще меньше, и подняла кверху вздернутый носик.
— Хейль Гитлер! — с довольной улыбкой ответил шуцман.
— Господин шуцман, — прошептала она таинственно. — Там, у реки, коммунисты.
Шуцман рассмеялся.
— Почему ты думаешь, малышка?
— Я уже умею читать, господин шуцман, — пищала Хильда, лукаво склонив головку набок.
— Ну и что же ты прочла?
Хильда сунула куклу под мышку, чтобы обеими руками прикрыть рот:
— Там, на дереве, висит записка. На ней написано «Ротфронт». А ведь так говорят коммунисты.
— Что?! — крикнул шуцман, и лицо его стало серьезным. — Там так и написано?
— «Ротфронт», — повторила Хильда и покачала головой, как при очень печальном известии.
— Пойдем, покажи мне, где это.
Хильда быстро побежала вперед, потому что нельзя было терять ни секунды. Сначала она сделала вид, что не может сразу найти дерево. Ей хотелось прежде удостовериться в том, что Эвальд и его друзья еще не вылезли на берег. Поэтому она сперва осторожно дошла почти до реки. Эвальд и остальные все еще сидели в воде.
— Ах, — сказала она. — Теперь я вспомнила. Вот здесь… Вот оно, это дерево. — И она привела шуцмана к месту, где они раскопали пимфовскую одежду и где хворост снова лежал так, точно до него никто и не дотрагивался.
— Вот, господин шуцман. Видите — записка.
Шуцман прочел. И прочел еще раз, точно не веря своим глазам. Он покраснел от злости, как индюк.
— Какая наглость! — воскликнул он. — Тут написано: «Купальня Ротфронт».
Хильда грустно покачала головой, как бабушка, когда она рассказывала о своих болезнях:
— Да-да… Да-да…
— Кто же это налепил?
— Может быть, вон те, что купаются в реке.
— Купаются? Но ведь здесь запрещено купаться!
— Там купаются три мальчика. Вы разве не заметили, господин шуцман?
— Ну, уж я им покажу купальню Ротфронт! — И шуцман быстро направился к реке.
Хильда повернулась и бросилась бежать, что было силы. Подбежав к ребятам, она хотела было все рассказать, но Фриц не дал ей раскрыть рта:
— Беги сейчас же домой и до завтрашнего дня не выходи из квартиры. Если шуцман снова увидит тебя, все погибло. Чтобы духу твоего не было. И никому ни звука.
— До свиданья! — крикнула Хильда и исчезла.
— Я думаю, — сказал Лотар, — что и нам пора домой. Надо же позаботиться о том, чтобы во дворе было побольше зрителей, когда этих пимфов приволокут в трусах домой.
Неприятность
— Вылезайте из воды! Одеваться! Марш! — скомандовал Эвальд. — Сегодня день рождения моего папы. В шесть часов у нас соберется много гостей, и я должен прочесть стихотворение. Ну, пошли!
В этот момент они услышали с берега басистый и не слишком приветливый голос:
— Эй вы, негодяи! Вылезете из воды или нет? Я вам покажу, как купаться в местах, где это запрещено!
— Ой, беда! — крикнул один из мальчиков.
— Только без паники, — гордо ответил Эвальд и пригладил пробор, как это делал его отец. — Только без паники. Если мы ему скажем, кто мы такие, он сейчас же замолчит.
И он пошел вперед. Двое других неуверенно зашлепали за ним по воде. Как только Эвальд вылез на берег, шуцман схватил его за ухо.
— Купаться там, где запрещено! — зарычал он. — И еще к тому же безобразничать! Записочки приклеивать…
— Пустите меня! — закричал Эвальд. — Мы пимфы!
— Хороши пимфы. Записочки приклеивать. — И он так больно дернул обоих за уши, что они завопили. Третий прыгнул обратно в воду и с перепугу глубоко нырнул.
— Пустите! — орал Эвальд. — Мой отец капитан и прикажет наказать вас.
— Молчать! — крикнул шуцман. — Идите за мной! Мы после поговорим… Кто тут пимфы и кто капитан!..
Шуцман приволок за уши обоих ревущих мальчишек к дереву, где висела записка.
— Это что такое, а? Купальня Ротфронт? А? Коммунистическую агитацию разводить? Вшивые мальчишки! Достанется вам за это!
— Это неправда! Мы не приклеивали эту записку. Мы настоящие пимфы. Вот тут под хворостом спрятана наша форма.
— Где?
