Генрих Кламм - [3]
Когда они подходили к воротам, Эвальд вдруг скомандовал:
— Стой! Хейль Гитлер!
Он встал на вытяжку и поднял руку для приветствия, как это делают фашисты. Все повторили за ним этот жест. И маленький глупый Генрих тоже поднял руку, как другие. Он не знал, зачем.
И вдруг из главных ворот во двор вошли настоящие полицейские и настоящие штурмовики. Пимфы закричали «Хейль Гитлер!» и замаршировали следом. И за ними — маленький Генрих. Это доставляло ему особенное удовольствие: маршировать вместе с настоящими полицейскими.
Все вошли в дом. Генрих с ними. Они поднялись по лестнице. Генрих с ними.
— Наверно, они кого-нибудь хотят арестовать? — спросил он взволнованным голосом.
— Конечно. Кого-нибудь из красных преступников, — услышал он в ответ.
Генрих был в восторге. Как интересно! Ему просто повезло. Они дошли уже до третьего этажа и начали подниматься еще выше.
— Куда же? — удивленно спрашивал себя Генрих. Тут он знал уже всех жильцов, и это были неплохие люди.
Они дошли до четвертого этажа. Генрих остановился. Полицейские поднимались выше. Но Генрих не пошел за ними. Его охватил такой страх, что он не мог шевельнуть ногой. Куда идут полицейские? На пятом этаже только одна маленькая каморка, рядом с чердаком!
— Назад! — грубо крикнул один из полицейских идущим позади лимфам. — Очистить лестницу!
Они отступили и, прислонившись к стене, выстроились, точно живой забор. Они знали, что там живут родители Генриха.
Генрих тесно прижался в самый угол на площадке четвертого этажа. Все настоящие пимфы смотрели теперь на него. Они смотрели на него сверху, снизу, сбоку. Их глаза горели от злорадного любопытства.
Генрих не мог этого вынести. Он повернулся лицом к стене и присел на корточки, точно хотел залезть в мышиную норку.
Отец в сопровождении двух полицейских вплотную прошел мимо него, но не заметил маленькую скорчившуюся фигурку в углу, хотя глаза его все время искали сына, чтобы в последний раз взглянуть на него.
Генрих долго и неподвижно сидел в углу. Настоящие пимфы уже ушли. Даже они не решались окликнуть несчастного ребенка. Они показывали на него пальцами и шептались. Некоторые подходили к нему вплотную, но, не решаясь тронуть его, уходили. Генрих не в силах был пошевелиться. Ему казалось, что в горле у него нож.
Вдруг он почувствовал прикосновение холодного носа Вольфи к своему уху. Теплый влажный язык лизнул его щеку. Не оборачиваясь, Генрих обнял собаку за шею, прижался головой к голове Вольфи, и слезы полились у него из глаз.
— Если бы ты был здесь, — плакал он, — ты не дал бы увести отца. Ты бы искусал всех полицейских!
Когда Генрих и Вольфи вошли в комнату, мать лежала на кровати, уткнувшись головой в подушку, и не слышала их прихода. Генрих остановился в дверях. Он боялся подойти ближе. Но Вольфи подбежал к кровати, встал на задние лапы и, махая хвостом, стал лизать шею и уши своей хозяйки.
Фрау Кламм поднялась. Она казалась еще худее, чем обычно. Ее острое лицо было бледно, глаза покраснели от слез.
— Генрих, сын мой! — закричала она и, схватив дрожащего мальчика, крепко прижала его к себе.
Новые друзья и пимфы
Когда на другой день Генрих спустился о Вольфи вниз, он даже не хотел останавливаться во дворе и сразу вышел на улицу. Только мимоходом он скосил глаза, чтобы посмотреть, что делают ребята. Во дворе были только пимфы. Они как раз затеяли игру в арест его отца. Лицо Генриха покраснело от стыда и гнева. Первый раз в жизни он почувствовал такую злобу. Вместе с Вольфи выбежал он на улицу, шмыгнул мимо биржи труда, которая помещалась напротив их дома, и добежал до городского парка. Там он знал боковую дорожку, где обычно никто не гулял. Он сел на скамейку и заплакал. Вольфи подскочил к нему и лизнул его в лицо, точно хотел утешить.
— Вольфи, славный, верный песик! — услышал вдруг Генрих.
Он оглянулся и увидел около себя Хильду Штарк. Генрих даже не заметил, как она подошла и села рядом с ним на скамейку. Он уже встал и хотел было уйти, потому что ему было стыдно. Но Хильда взяла его за руку.
— Ты не хочешь поиграть со мной? — спросила она.
Хильда была на год старше Генриха и обычно играла с девочками и со старшими мальчиками. С ним она никогда еще не была так ласкова. Генрих потупил глаза и отвернулся.
— Хочешь, мы можем поиграть с моей куклой или строить домик из песка. Тут много песка.
Генрих все еще молчал.
— Послушай, Генрих, и нам сегодня грустно, не только тебе.
Генрих изумленно взглянул на Хильду. Ее красивые голубые глаза сияли такой теплотой и лаской, что у него снова показались слезы. Что она хочет сказать? Что это значит? Сердце его забилось сильнее.
— Здравствуй, Генрих! — раздался вдруг голос с другой стороны. Это был Фриц Лампе, сын шофера, живущего в их доме. Ему уже исполнилось десять лет, и он никогда не разговаривал с малышами.
Он подошел к скамейке и сел.
— Хотите орехов? — Он вытащил из кармана пригоршню орехов и дал по три штуки Генриху и Хильде.
— Гляди-ка, Генрих, что у меня есть! — Фриц Лампе держал двумя пальцами большой стеклянный шарик, который так и сверкал на солнце. Чудесный шарик! В нем переливались красные, зеленые, желтые, белые и синие лучи. Никогда, кажется, Генрих не видел ничего более чудесного!
Венгерский писатель Бела Балаш (наст. имя Герберт Бауэр, 1884–1949) в своей повести «Генрих начинает борьбу» рассказывает о семилетнем немецком мальчике, который живет в гитлеровской Германии и думает, что все в Германии хорошо. Но постепенно действительность открывает ему глаза, он начинает понимать, что порядки в стране — несправедливые. И тогда он вместе со своими юными друзьями начинает помогать подпольщикам-коммунистам в их нелегкой борьбе против фашистского режима.
В сборнике рассказов и повестей: «Настойчивый характер», «О нашем друге Рауфе», «Секрет Васи Перункова», «Абдуджапар», «Дорогие братья», «Подарок», рассказано о героической работе учащихся ремесленных училищ на фабриках и заводах в годы войны. Художник Евгений Осипович Бургункер.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.