Генрих III. Шекспировский король - [2]

Иметь при себе короля, быть его наставником и вести его по своему усмотрению, именно этого хотят две фамилии. Первая вышла из королевской семьи и является законной наследницей трона, если угаснет хрупкое и болезненное потомство Генриха II. А против дома Бурбонов, потомков седьмого сына Сен Луи, Робера, графа Клермонта в Бовези, встает наполовину иностранная, высокомерная и надменная семья, младшая ветвь дома Лотарингского, де Гизов.

В 1559 году вовсе не вокруг короля собирается знать. Франция той эпохи напоминает Англию, где «право поддержки» в XV веке сделало возможным развязывание войны Белой и Алой розы. Каждый гражданин становится слугой Бурбонов или Лотарингцев. Напрасно такие публицисты, как Жан Боден, отстаивают в своих произведениях теорию права на верховную власть и подчинение ей ее подданных. Мы присутствуем при возрождении феодальных отношений между людьми. Если Франциск I и Генрих II имели только подданных, то трое последних Валуа видели перед собой сторонников де Конде, потом короля Наваррского, Монморанси-Дамвиль и собственного брата Генриха III, Франциска, герцога Анжуйского. Будет справедливо говорить об очевидной феодальной реакции. Она коснулась не только отдельных людей. Этот поток увлек провинции и города. Все почувствовали централизующий абсолютизм двух первых Валуа-Ангулем. Они тоже жертвы обстоятельств. Они пробудились и ощутили амбиции. Вместо того чтобы идти по пути монархии, не рискует ли Франция стать федерацией, республикой по типу Швейцарии?

Ослабление государственной власти, раздробленность страны разжигают страсти. Среди всех прочих царит одна — религиозная. Она погрузила Францию в кровавую пучину войн с 1560 по 1598 год. Но они были не только религиозными или только политическими. Люди не берутся за оружие и не сражаются из-за чего-то одного. Феодалы были и среди гугенотов, и среди папистов. А сколько нюансов! Религиозный фанатизм заразил многих. Для них восстановление утраченных феодальных прав было лишь средством. Другие же просто стремились отхватить себе земли и обзавестись собственным двором. Рим и Евангелие — предлог для достижения этой цели. Один из самых ярых гугенотов, печально известный барон де Адре, из личных интересов без колебаний оставил партию реформатов и стал католиком. В большинстве случаев нет ничего легче, как разрушить бастионы своей веры из-за заботы о своих временных интересах и возвращения былого положения в обществе. Как различить «гугенотов государства» и «гугенотов но вере»? Та же трудность с католиками. Их приверженность к Риму не особенно чиста, несмотря на совпадение с их временными интересами. С появлением на театре религиозных сражений знати, характер последних совершенно меняется. На смену эпохе мучеников приходит эпоха мятежей, резни, бесконечных сражений, изредка прерываемых более или менее продолжительными периодами хрупкого мира.

Королевская власть ослабла и более 30 лет почти постоянно находится в руках женщины. Нация разделена. Возрождающийся феодализм делает из Франции державу, которая отказывается от всех внешних притязаний. Нет больше «итальянской войны». В 1588 году герцог Савойский безнаказанно прибирает к рукам маркизат Салюс. С 1557 по 1598 год не ведется никаких дел за границей. Попытки Колиньи в Нидерландах, последовавшая за ними экспедиция герцога Анжуйского там же, колониальные походы во Флориду и Асоры быстро заканчиваются или оборачиваются гибелью. Для успеха нужно мощное королевство, а не раздираемая на части страна. Но стремление к единству отсутствует, средств нет.

Конечно, остается еще французская дипломатия. Ноай, Жан де Монлюк, Дю Феррье, скромный, но талантливый Шарль де Данзай трудятся не хуже своих предшественников в Константинополе, Польше, Венеции и Швеции. Именно благодаря деятельности Жана де Монлюка, епископа Баланса, будущий Генрих III стал королем Полыни. Но умение послов больше не подкрепляется престижем короля Франции. Начиная с договора Като-Камбрези, больше не существует французского протектората над итальянскими принцами, которые теперь отдают предпочтение Испании. В Германии французский король уже не защитник германских свобод. Еще остается союз с Турцией. Но король не строит иллюзий на счет своего все более призрачного и все менее эффективного союзника.

Тень Филиппа II лежит на всей политике Франции. Осторожный король намеревается уменьшить царство цветов Лис. Король Испании принимает помощь французского короля в подавлении ереси и восстаний. Но он противится любым действиям Франции за морем и навязывает правительству Парижа отказ от всех проектов в Нидерландах. Валуа не в силах противостоять Габсбургам. Испанский посол распоряжается при дворе Франции. Королева Екатерина и Генрих III по мере возможности противостоят влиянию Короля Католиков.

Не лучше отношения Франции и со «злой женщиной» (так звал ее Генрих III), сидящей на английском троне. Разногласия с Марией Стюарт по поводу Шотландии обостряют отношения между Лондоном и Парижем. Однако обе стороны объединяются против испанской гегемонии. Но если королева Елизавета и лорд Сесил знают, куда идти, и имеют средства для ведения своей политики, то этого нельзя сказать про Екатерину и Генриха III, вводимых в заблуждение постоянно пересматриваемыми проектами брака, от которых впоследствии все же отказались. Планировался же союз будущего Генриха III, а затем его брата Франциска, с королевой «Девственницей», которая так же ловко, как Пенелопа, обманывала претендентов на ее руку.