Генри Гоббс, покоритель космоса - [15]

— Да, и правда работает, — слышится голос капитана. — Отлично, Разумофф. А что вы делаете под столом, майор, — что-то потеряли? Тогда почему бы вам не вылезти? Так-то лучше.

Но лучше не становится — по крайней мере, мне. Теперь очередь лейтенанта.

— Что это, капитан? Что это вон там, на экране, совсем рядом с нашим кораблем? — Оставь Джонса одного — и он начнет глядеть на экраны и волноваться, делать ему больше нечего. Готов спорить, что рядом с кораблем ничего нет. Разве что пылинка.

— М-м-м, — отвечает капитан — очень спокойно. — Что-то знакомое, но что именно — никак не вспомню. Очень интересно.

— Что это, что это? — Джонс как будто визжит мне прямо в ухо.

— Не знаю, лейтенант. Возможно, метеорит.

— Метеорит? А что будет, если он в нас врежется?

Не такой уж плохой вопрос. А действительно, что происходит со звездолетом, если он сталкивается с огоньком, который, вероятно, на самом деле метеорит?

— А, — говорит капитан, — от корабля ничего не останется. Мы превратимся в пыль, дрейфующую в бесконечных межзвездных просторах. Примерно так. Я и не знал, лейтенант, что вы интересуетесь философией.

ТУМ.

— Ах да, вспомнил, это не метеорит, а иконка к моей шахматной программе. Успокойтесь, лейтенант. Лейтенант!

Шум, гвалт, плеск воды, шуршание оттаскиваемого тела. С каждой минутой все больше похоже на урок математики.

Я думаю, что самый лучший способ побыстрее добраться домой — это заставить принтер напечатать вот какое сообщение:

Немедленно возвращайтесь. Не задавайте вопросов. На Омикроне вас ждет важное сообщение.

С уважением,

Центр Управления Полетами.

Р.S. Не задавайте вопросов.

Если бы я только знал, как работает принтер, мысль была бы просто блестящая — с учетом метеорита, измельчителя мусора и того шума, который поднимает майор Разумофф, усевшись за панель управления и обнаружив свой собственный дротик. Я рад, что дротик обнаружил именно майор, и по-моему, даже если бы он действительно решил кого-нибудь убить, то все равно не так бы бесился, но, честное слово, когда все они наконец разбредаются по каютам, не разговаривая друг с дружкой, мне все равно слышно, как Джонс всхлипывает, а майор пинает стенки. Это уже слишком.

— ТИХО! — кричу я. — Я пытаюсь ДУМАТЬ!

Наступает ужасная тишина. Я не хотел. Просто сорвалось.

— Я вообще ничего не делал, — довольно холодно говорит капитан. — Не надо так расстраиваться, Джонс. Или это Разумофф?

Тишина.

— Что ж, полагаю, всем нам нужно быть терпимее. Больше мы об этом говорить не будем.

Уф. Обошлось. Не получится у меня думать, пока они все не заснут.

12. Попался!

Ночью, в 23.30, я выбираюсь из каюты и крадусь в ванную, остановившись только для того, чтобы прихватить в кладовой еще зеленой каши для лепки. Ее вполне можно разводить и холодной водой, но мне кажется, что с горячей лепиться будет лучше, и если я намешаю полную раковину и оставлю загустеть, пока принимаю ванну, можно будет перед тем, как начать продумывать серьезные планы, сделать Артуру друзей.

С горячей водой получается лучше. Вскоре раковина уже переполнена зеленой вязкой массой. Я лью в ванну побольше пены и прыгаю в воду. Выдувая пузыри и гоняясь лодочкой за утятами, очень приятно чувствовать, что никто во всей Вселенной не знает, где я. Очень приятно, особенно в сравнении с тем, что происходит дальше.

БРРРРРУИИИИИУИИИИИИ БРРРРРУИИИИИУИИИИИИ!

Это еще что такое?!

— Экипажу немедленно явиться в рубку, — доносится резкий голос капитана. — Все по местам. Тревога.

Какая тревога? Это такая тревога, когда все молча строятся и выходят (спокойно, ребята, бомба взорвется только через двадцать секунд)? А как это, когда я весь мокрый и в рене? Надо было поскорее выбраться из ванны — и все равно я опоздал: весь экипаж уже в рубке, майор рычит, лейтенант блеет. Стоит мне шевельнуться, и они меня услышат, и тогда прощай, Омикрон, — я увижу тебя лишь седым и старым, как мистер Томас.

— Без паники, пожалуйста, — говорит капитан (а я на самом деле и не паниковал), — но у нас на борту посторонний. Я уже некоторое время это подозревал, но сейчас уверен. Понимаете, что это значит, лейтенант? Да, наша экспедиция подходит к концу. Вскоре мы лицом к лицу столкнемся с новой формой жизни, столь долго ускользавшей от человечества. Прямо во время полета на борт проник инопланетянин — вероятно, изменив обличье, инопланетяне всегда так делают. Мы обыщем корабль, все помещения, одно за другим. Крепитесь — вам это понадобится, чтобы вынести зрелище, которое вам предстоит.

Ну вот, теперь я паникую.

— А что это за зрелище? — спрашивает дрожащий голос. Вот именно, что?

— А, — беспечно говорит капитан, — омерзительная тварь, склизкая и гнусная. Примерно так. Вероятно, тварь обладает зловещей мощью, о сути которой мы можем только догадываться, кроме того, она намерена уничтожить нас телесно и духовно, что меня совершенно не удивляет. Лично я думаю, что у нее зеленые щупальца и что пахнет она, как разлагающиеся носки, хотя, впрочем, у каждого свои теории и вскоре мы все узнаем.

Не нравится мне все это. Если бы я знал, что на борту находится склизкий зеленый инопланетянин со щупальцами, то нипочем бы сюда не полез. А прошлой ночью я тут повсюду бродил — и десять раз мог на него натолкнуться! Надеюсь, найдут его скоро, потому что до этого я из ванной ни ногой.