Геном холопа - [2]

Поддерживая национальный терроризм со стороны коренного малочисленного населения, администрация избавляется от этнической неоднородности населения. А последнее, в лице его большинства, не организуя коллективного сопротивления и борьбы за свои права, перемещается как бы и не насильно в районы с большей этнической однородностью, увеличивая численность безработных в новом районе, где цена рабочего места возрастает и может оплачиваться более низкой платой, отчего доходы Правительства только растут. Такой существенный вклад в Правительственную Программу Народного Благоденствия (ПНБ) был высоко отмечен ВПЗ – Всемирным Правительством Земли со штаб-квартирой в Турине, а директор ИБИ АН академик Помпонов Федор Кузьмич был избран почетным советником ВПЗ. Все это не смогло не сказаться на оценке научной деятельности самих сотрудников ИБИ АН. Началась заботливая,но кропотливая работа, по тестированию и классификации содержания научной деятельности всех сотрудников института. Авторы ИБИ БХНТ АН, а также члены Академии лично известные своим левым глазом зарубежным соглядатаям ВПЗ, а потому и своими публикациями, развлекающими научный мир Земли, были отнесены по оплате к первой, самой высокооплачиваемой категории лиц умственного труда. Их труд содержал новизну, т.е. наглость, являя окружающим словоохотливых,жадных до зрелищ, ревниво относящихся к превосходству,занятых общественными делами членов Академии.Вторая категория лиц являла собой тружеников изобретений,которые со стороны первых лиц Академии подвергались разного рода осмеянию и словесному осуждению в силу их миролюбивости,склонности самостоятельной работы, отсутствия пронырливости при соприкосновении с внешним миром. И если первые были слепы, и глухи к критике, а только шныряли по-всюду своим неугомонным левым глазом, то вторые, хотя и становились по стойке "смирно!" при появлении старшего начальника, все же располагали к сосредоточенности, нужной для формирования собственных идей, иногда прибегая даже и к компьютерному эксперименту, поскольку иные эксперименты принимались за диалектическую метафизику, т.е. науку уже давно прогоревшего социализма с его потугами прошлого:"партия торжественно заявляет, что нынешнее поколение будет жить при коммунизме".

Федор Кузьмич был строг, но справедлив. Он знал институт как свои пять пальцев. А сотрудников понимал еще лучше. Поэтому вторая категория служащих не отчислялась из Академии, но и не получала доплаты к содержанию. Многие из этой категории лиц хотели бы от души расплеваться с Академией,сказать ей "Тьфу Вас!" или какое иное неприятное слово,каких уже много накопилось в нашем простом народе, но воздерживалось по причине крайней бедности, а точнее нищеты. Это было тем более удивительно, что народ за пределами Академии получал часто еще меньше той величины, которая ВПЗ рассматривалась как "черта бедности". Третья же категория членов Академии рассматривалась как вовсе бесполезная в силу ее отработанной старости и научной немощности, бесперспективности левого глаза. Она отправлялась в нищенскую тьмутаракань, на пенсию. Но не в БХНТ же!.

Глава II

Жилец квартиры 7-6, что по "китайской стене", потому и не тушил света, что был расстроен. Расстроен определенной ему второй категорией, которая доплаты к содержанию не увеличивала. Хотя члены семьи главного научного сотрудника (ГНС) очень желали ее увеличения, поскольку надеялись на нее и даже сделали кое-какие мысленные для себя распоряжения относительно трат этого самого содержания. В настоящее же время все члены семьи Степана Бедного находились в отлучке, так как осеннее время полагало длительную работу на приусадебном участке. А созревающие там овощи всех видов и окрасок требовали непременного совместного участия всех членов его семьи. Ведь нельзя же, в самом деле, полностью надеяться на содержание, получаемое главным научным сотрудником от ИБИ АН. Одним словом, Степан Бедный, огорченный событиями текущего неудачного времени, сидел на кухне за обеденным столом, принимая "по маленькой", иногда закусывая свежим лучком,жареной картошкой с подрумяненной корочкой да черным хлебом, крупные ломти которого издавали приятный запах бородинского хлеба. ГНС был не молод, но и не стар. Одним словом, "мужчина в теле". От него можно было ожидать еще много разных "шалостей". Но Степан Бедный был человек серьезный, а не шалун, и повидал много иных "пикантных ситуаций", но при печености своего лица не имел даже седых волос.

Мысли его, тем не менее, носили характер прозаический до своей темной невозможности: "Как увеличить денежное довольствие?". Он прекрасно помнил слова известного члена Академии ИБИ, который стоя во внутреннем дворе собственной виллы, перед домом окруженным портиком, колонны которого были выкрашены в синий и красный цвет и даже с некоторым дрожанием отражались в водной глади бассейна, так вот этот академик вещал с цветного экрана телевизора, успокаивая и убаюкивая слушателей своей грассирующей шепеля– во быстрой речью, словами о том: "…кто последние десять лет лежал на печи, тот ничего и не заработал". Степану в этот момент представлялась почему-то ватага крутых ребят, единым махом соскочивших из самых разных мест когда-то бывшей великой страны. А поскольку "печь" в контексте русского языка означает "всякое теплое место" будь то насиженное место начальника или нары "пахана" в непростых местах заключения,да не только соскочивших с "печи", но и сразу принявшихся зарабатывать деньги. Сам академик сумел заработать их так много, что стал уважаемым лицом всей страны, известным членом ВПЗ. При необходимости он мог снимать или назначать на свои посты многих членов правительства. Но в силу своей не столько природной, сколько предусмотрительной скромности он поручал такие безделицы своим подчиненным научным сотрудникам, чей вороненый левый глаз был всегда начеку.Степан грустил. На "печи" все это время он вовсе не лежал, а работал, т.е. занимался тем самым своим делом. Будучи призван в науку не "правым глазом" какого-либо академика, а по призванию души, имевшей в нем свойство советовать ему ненавязчиво, чем заниматься и что делать, он полагался на компьютер, ставший продолжением объятий его рук и радостей мыслей. Но он все же никак не мог обходиться без его универсального удовольствия мышления, поскольку это самое неказенное мышление требовало от него при необходимости и постановки эксперимента, что уже категорически запрещалось Уставом ИБИ АН.После третьего хмурого возлияния и аппетитного, прибавляющего доброты, закусывания Степан обрел внутреннее равновесие.Он вспомнил о тех, кто на печи, по – видимому, не лежал во времена указанные академиком. Тогда златоглавая столица обретала свой новый, не только европейский, но и православно-мусульманский облик тщаниями нового градоправителя, человека широкой души и семейных привязанностей.Да что там семейных привязанностей. Любовь к градоправителю была всеобщей, можно сказать многонациональной чертой всего громадного мега полиса столицы, где уже иные ретивые головы готовы были канонизировать чуть ли не при жизни самого градоправителя. Но не тут-то было! Сам правитель, являвший собой лик мужской строгости и плотности телом, заявлял себя перед населением во всей простоте обращения рачительного хозяина.  И все простые копейки отщелкивались от городской казны непременно в пользу населения города, что позволяло его жителям весело и заносчиво поглядывать в сторону жителей других мест и весей. А что касается всяких досужих разговоров о казнокрадстве, мздоимстве и прочих неприятных особенностях не только градоправителя, но и всего прислуживающего персонала, то уж извините, разговоров было много. Но фактов, как и положено, не было обнаружено никаких.Одним словом, страна подвывала, скулила в своем напрасном неудовольствии, ну просто от зависти своей неустроенности, а столичный житель кипел через свое "ястие и питие" новой жизни, в буче радости международных событий. И дяди и тети из-за рубежа очень даже славили первопрестольную,курили фимиам ее устроителям. А православие в этот период начальника всего города ухитрилось не только отстроить святыню храмостроения на месте его порушения, где еще недавно плескался бассейн, но канонизировать как страстотерпцев семью монарха, так и не признав подлинными мощи этой семьи. Одним словом, ржавчина людская вырождалась, новое поколение являло себя во всей полноте и благолепии, ратуя за многоженство,дома терпимости и содомский грех, которые хотя и осуждались всеми видами религиозных конфессий, но свобода людская и волеизъявление были такими разношерстными, что Правительство, учитывая пожелания Комитета Свободы (КС) при ВПЗ, что располагалось в Амстердаме, считало ниже своего достоинства не дать свободы простым людям столько,сколько они того захотят. Но никто не знал, сколько этой свободы нужно. Поэтому разрешали все, что не запрещали. А главное, чтобы народ жил в довольствии. Ну не каждый, конечно, в отдельности. Этого еще не хватало. До этого мы еще не докатились. Ну, а вообще. Чтобы денег в стране было много.А когда в стране денег много, то всем хорошо. Эта прописная истина стала истиной после того, как члены Академии,уяснили ее Правительству, а Правительство стало уяснять ее народу. А народ почему-то не весь соглашался, а только некоторые.И то хорошо, и то славно. Ведь демократия, это когда многие соглашаются, а вовсе не все. Этого для демократии и не требуется. А все общество, весь народ строили демократию,т.е. всю полноту всех, решая в будущем вовсе не ограничиваться хлебом, бочонком пресной воды да гробовой колодой, из которой, как известно, воскреснут все, но в будущем, чтобы спокойно пользоваться всем, что давно известно и по Святому Евангелию записано..И вот тогда-то, в еще почти бывшие времена, Степан Бедный и встретился со многими, кто нам эту всю радость устроил.В чем себя он, иногда, внутренне казнил, чем и бередил себе душу.