Генный апгрейд. Почему мы пользуемся устаревшей моделью тела в новой модели мира и как это исправить - [22]

Для полноты картины я хотел бы отметить, что, похоже, существует связь между высоким интеллектом и ношением очков. Поэтому, если вы побежали в ближайший филиал Fielmann, полагая, что с очками вы становитесь умнее, пожалуйста, забудьте предыдущее предложение – оно вас не касается. Интеллект является крайне многообещающим в плане оптимизации свойством человека. Вряд ли что-то еще может одновременно улучшить жизнь в таком большом количестве сфер. Трудно представить ситуацию, в которой более низкий интеллект имел бы преимущество перед более высоким. Разве что на хэви-метал-концерте, потому хедбенгинг^[14] делается быстрее легкой головой. Не так страшны генетические влияния

Если речь идет о повышении уровня интеллекта, то в основном исключительно посредством образования и целенаправленного стимулирования. Логично, потому что этими возможностями можно управлять, а генетикой – нет. По крайней мере, пока. Однако с приближающейся способностью изменять геном генетический аспект интеллекта может возыметь беспрецедентную значимость.

Тема не из легких. К вопросу генетической основы интеллекта относятся так же, как к 30-летнему сыну католической консервативной семьи, который носит слишком узкие брюки и никогда не приводил домой девушку: все чувствуют, что вопрос повис в воздухе, но никто не хочет быть тем, кто его задаст. Тот факт, что тема генетики часто опускается в дискуссии об интеллекте, имеет вполне обоснованные исторические причины.

Прошлое показало, что есть достаточно мерзавцев, полета мысли которых хватает на то, чтобы наукой оправдать собственный сексизм, расизм и другие проблемные идеологии.

Поэтому неудивительно, что исследователей часто обвиняют в плохих намерениях, когда те отмечают, что интеллект обладает таким же генетическим компонентом, как и любое другое человеческое качество. Однако я все же убежден, что игнорировать эту тему – плохая идея. Лучшим противоядием от сомнительных выводов коварных людей являются хорошие люди, лучше владеющие темой. Выражусь иначе: ни за что нельзя доверять правду засранцам.

Особенно прекрасно это сформулировал философ Питер Сингер^[15]. Если вера в равные права для всех – и выступление против рассизма, сексизма и других форм дискриминации – строится на том, что между людьми нет биологических различий, тогда будет сложно понять, что делать, когда появляются однозначные доказательства существования этих различий. Имеет больше смысла выводить свои моральные принципы из таких непоколебимых принципов, как стремление к равным возможностям. Если исходить из того, что интеллект обладает сильным генетическим компонентом, придется признать, что существует бесчисленное множество потенциальных гениев, которые не могут решать мировые проблемы только потому, что родились не в той стране и заняты своими попытками не умереть от голода. Уровень IQ Эйнштейна определенно бил все рекорды. Однако он не разработал теорию относительности, пока из последних сил собирал зерна на вьетнамском рисовом поле. Если некоторые люди рождаются с задатками выдающихся умственных способностей, мы должны чувствовать ответственность за то, чтобы этот бриллиант не был потерян из-за плачевных обстоятельств, – где бы то ни было в мире.

Генетическая основа интеллекта

Английский язык настолько превосходит немецкий, что полным отказам от немецких терминов уже не удивляешься. Как, скажите, пожалуйста, подобающе перевести блестящие термины вроде «Walkie-Talkie»? «Переносная радиостанция – устройство для общения», или «handfunk-sprechgerät», звучит слишком коряво, а если вы скажете «laufi-sprechi», «бегунчик-говорунчик», сразу же можете пойти и запереться в комнате с Недом Фландерсом^[16]. И кого же посетила грандиозная идея назвать бабочек, самых нежных из существ, «schmetterlinge»? Кого, позвольте спросить, они отшметелили? Может, и без того потрепаное эго менее эстетичных летающих насекомых?

«Anlage-umwelt-kontroverse», что на русском звучало бы как «социогенетизм или биогенетизм», в английском также имеет более изящное название: «Nature versus nurture^[17]». Этот термин был придуман нашим старым другом Фрэнсисом Гальтоном. Речь идет о вопросе, в какой степени на качества личности влияет окружающая среда и насколько сильны генетические влияния. Затрудняет ответ на этот вопрос то, что зачастую невозможно провести четкую границу между окружающей средой и генетикой, потому что, например, окружающая среда может влиять на то, какие гены активируются, а какие находятся в состоянии покоя. Тем не менее можно встретить грубое различие. Никто не станет отрицать, что на цвет глаз гены влияют больше, чем, например, на страсть к коллекционированию марок. Размер тела также имеет очевидный генетический компонент, но на него может сильно повлиять недоедание в детстве. Едва ли найдется черта человека, во влиянии на которую окружающей среды и предрасположенности в разной степени можно сомневаться. Но когда дело доходит до интеллекта, генетический аспект вне исследований охотно игнорируется или даже отрицается. При этом можно достаточно точно оценить, какой процент различий в IQ у людей сводится к генам. И для этого даже не нужно знать, какие гены ответственны за это. Все, что для этого нужно, это простая математическая формула и очень много близнецов, готовых пройти тест IQ.