Геннадий Зюганов: «Правда» о вожде - [52]

Расскажу об одном курьезном эпизоде более позднего времени, весьма, кстати, характерном. В один из выходных (не для нашей газеты) мы с Виктором Григорьевичем обедали вместе в редакционном буфете. Он любил после обеда не спеша покурить, прихлебывая из маленькой чашки черный кофе. Послушать собеседника или сам что-то рассказать — чаще всего что-то простое, житейское. Прерывать его было неудобно.

— Извините, Виктор Григорьевич, — сказал я, — у нас номер еще не забит. Надо проверить.

— Иди, иди.

Прихожу в секретариат, а там меня уже ищут. Оказывается, по телетайпу отбивают срочный материал: интервью М.С. Горбачева редактору “Правды” (без фамилии). Хватаю телетайпную ленту, бегу к Афанасьеву. Он еще допивает кофе.

— Ну, Виктор Григорьевич, — пытаюсь пошутить, — вы, оказывается, и в буфете, и одновременно с Генсеком беседуете.

А ну-ка покажи!

Пробежал текст наскоро:

Куда ставить будем?

Сейчас прикинем. С макетом зайду через пять-семь минут.

После брежневской безупречно отлаженной аппаратной машины горбачевская команда поначалу давала сбои. Почему нельзя было заблаговременно известить о готовящемся интервью? Главный редактор имелся в виду или кто-то из редакторов “Правды” по тому или иному отделу?..

Подобных случаев было и прежде немало, так что ожидание важного официального документа в декабре 1979-го не стало для нас чем-то чрезвычайным. Погадали мы погадали, о чем будет заявлено: то ли об очередной разоруженческой инициативе, то ли об эпохальной международной встрече, то ли — чем черт не шутит — о какой-то перестановке в кремлевских верхах… Хотя у всех скребла сердце мысль: что-то об Афганистане. Но вслух старались об этом не говорить. Если только обиняками. Дмитрий Васильевич Валовой как бы невзначай рассказал, что ему (так мне помнится) приходилось иметь дело с афганцами: лучше с этой страной не связываться, ее не удалось приручить ни Великобритании, ни России. Иван Егорович, тоже один из замов главного, строго на него посмотрел: держи, мол, язык за зубами.

С тем мы и разошлись по своим кабинетам.

Афанасьев приехал поздно вечером.

— Только что в Политбюро закончилось голосование. Документ подписан. Сегодня ночью наши войска высадятся в Кабуле.

Сбылись самые мрачные опасения.

— Тараки, президент Афганистана, несколько раз обращался к Советскому Союзу с просьбой ввести войска, помочь его правительству подавить мятежников. Ему отказывали. Теперь там у власти Амин. Есть сведения, что он в сговоре с США. Медлить больше нельзя.

Газета вышла с опозданием, но сообщение о военной помощи дружественному Афганистану попало в утренний номер.

А потом закрутилась такая карусель, что ни в сказке сказать, ни пером описать. То проскакивали сообщения, что именно правительство С. Амина само обратилось к советскому руководству (обращение, увы, так и не нашлось). То говорилось о предательстве Амина, которого в Кабуле сменил привезенный из Праги Бабрак Кармаль. Ни в ТАССе, гнавшем оперативную информацию, ни в нашем справочном международном отделе — “досье” не знали такой политической фигуры. Что считать именем, что фамилией? Даже в официальных телеграммах писали по-разному: то Бабрак Кармаль, то Кармаль Бабрак…

Уже в первых числах января — в числе небольшой группы информационной поддержки — в Кабул отправился редактор “Правды” по странам Азии и Африки Павел Епифанович Демченко. Из его сообщений можно было понять, что афганцы встретили шурави (советских воинов) вполне спокойно, даже дружелюбно.

(Это подтверждали потом и другие правдисты, побывавшие в Афганистане в первые месяцы 1980 года).

Американцы, видимо, были ошеломлены дерзкой операцией советских войск, хотя еще до официального объявления о их высадке, сообщали, что в Афганистан один за другим летят военно-транспортные самолеты из СССР. Но уж потом они на нас отыгрались.

Афганские страницы в истории “Правды” вызывают у меня смешанные чувства.

Правдисты, как я уже писал, с первых дней были на местах дислокации советских войск, в районах боевых действий. Не отсиживался в штабах, а находился на линии огня редактор военного отдела Тимур Гайдар — для командировки ему, контр-адмиралу, выдали полевую генеральскую форму. С военными бортамивылетали в Афган корреспонденты того же отдела Петр Студеникин, Виктор Верстаков, другие правдисты — опытные Иван Щедров, Борис Котов, Владимир Озерови совсем юные сотрудники международных отделов.

Кому-то в ЦК КПСС пришло в голову, что надо помочь афганским коллегам в выпуске местной газеты. Кого послать — вопрос не стоял: конечно, правдистов. Почти год провел в Кабуле редактор отдела народного контроля, опытный секретариатчик Борис Федорович Третьяченко. Столько же, и даже больше, в редакции афганской газеты проработал тоже умелый секретариатчик Вадим Сергеевич Окулов.

Впрочем, всех — по памяти — не назову.

В коридорах редакции “Правды” можно было постоянно встретить кого-то из афганцев: раненного в ногу Лешу Хабарова, Руслана Аушева — будущего генерала и первого президента Ингушетии… По лицам военных легко читалось: поддержка дружественного, но слабого режима все больше превращается в затяжную войну с народом. Под огонь артиллерии и вертолетов шурави все чаще попадали целые кишлаки, а за оружие брались не только отпетые “духи”, но и мирные жители, лишенные крова.