Геннадий Зюганов: «Правда» о вожде - [43]

Но вернусь к идее “Партии Правды”.

Мечту сколотить левую партию из расколотой КПСС лелеяли многие.

На первом же массовом съезде СПТ — Социалистической партии трудящихся — по-моему, в декабре 1991 года я увидел уйму известных политиков, с которыми встречался на последних съездах КПСС. Проходил организационный форум новой-старой партии на окраине Москвы, в одном из зданий бывшей ВКШ — Высшей комсомольской школы, быстренько преобразованной в Институт молодежи. Все участники прекрасно понимали, что СПТ — это псевдоним, иноназвание КПСС. Среди них были народные депутаты СССР профессор А.А. Денисов, аграрник М.И. Лапшин, писатель-историк Рой А. Медведев, экс-секретарь МГК КПСС, доктор экономических наук Людмила Вартазарова, ее соратник по оргкомитетуГ.И. Скляр… Не помню, был ли в президиуме съезда Г.А. Зюганов или кто другой из руководящей верхушки КП РСФСР — кажется, нет, они сидели в зале. Почти все, кого я назвал, стали сопредседателями СПТ — демократия бурлила, от культа единоличного лидера решено было уйти раз и навсегда. Небесполезно отметить, что почти все, кого я назвал, разбежались потом по отдельным партийным квартирам, и ничего сколь-нибудь влиятельного из собрания интеллигентных людей не получилось. Характерно, что и эта, и другие вновь собранные по типу детских кубиков партии предпочли не сгруппироваться вокруг авторитетных в стране “Правды” и “Советской России”, а издавать, кто “Левую газету”, кто “Голос коммуниста”, кто “Молнию”, кто … впрочем, всех не перечислишь.

В Свердловске прошел учредительный съезд РКРП — Российской коммунистической рабочей партии (лидеры — профессор Сергеев, Анпилов, Тюлькин и др.), до сих пор считающей себя самой правильной и революционной, но не нашедшей взаимопонимания со столь любимым ею и обездоленным правящей кликой народом, так и не понятой массами.

Кажется, действуют компартии Пригарина, Крючкова, Скворцова-Маркова, Хабаровой и других. Но большая политика обходит их стороной.

Так уж случается в жизни: люди могут жить в одном городе, в одном доме, в одном подъезде и совершенно не знать и не понимать друг друга. А столкнуться, познакомиться, поговорить по душам где-нибудь в поезде, в дальней командировке, или под забытыми ныне круглыми бочонками-часами у метро. И пойти — каждый своей дорогой.

По сути ни одна из оппозиционных партий за годы блужданий в смутное десятилетие так и не нашла прямой дороги ни в рабочие коллективы, ни к ученым— естественникам, ни к творческой интеллигенции. Московский мэр Лужков вручает партбилеты только что вылупившейся из гнезда безпрограммной партии “Единая Россия” — плоть от плоти ныне правящего режима: популярным артистам, писателям, деятелям науки. А в переулке Красина выплескивают вместе с грязной политической водой и ребенка — научный, творческий, культурный потенциал. Настырный либерал-демократ, причесанный, припомаженный, до поры в меру развязный, не сходит с телеэкранов, а самая массовая оппозиционная партия бессильна организовать через свои структуры массовое распространение партийной прессы. Той же “Правды” в Москве не найдешь в большинстве киосков, хотя в марте 2003-го, когда снимали с работы главного редактора, один из аргументов был таким: он не способен обеспечить прорыв, выйти на миллионный тираж. Через полгода ничего не изменилось…Придется подождать. Авторитет не завоевывается словами и призывами.

Как-то известный поэт Олег Шестинский, рассуждая о действиях КПРФ, напомнил мне старую сказку Льва Толстого о мальчике, который пас овец и по глупости или из страха закричал: “Волки! Волки!” Мужики из деревни выламывали колья и бежали на луг отбиваться от хищников.Но волков не было.

Мужики ушли. А вскоре мальчик опять закричал: “Волки! Волки!”

Мужики опять прибежали, и, оказалось, зря.

А когда в третий раз и в самом деле подкрались волки, мальчик вновь закричал, но ему уже никто не поверил. И волки перерезали много овец.

Так что Правда людям нужна позарез, иначе будет плохо. Но обращаться с нею надо с предельной осторожностью.

А Партия Правды у каждого в душе.

И дорога к Правде — не для избранных, а для мужественных.

* * *

Недавно в который уж раз смотрел кинофильм по Ф.М. Достоевскому — “Братья Карамазовы”. Поразила прозвучавшая в нем пронзительная фраза. Она приведена, как эпиграф. Но это же и эпилог: Им дан был рай, но они захотели свободы.

Это — о нас.

Из записных книжек

Лев Толстой мечтал объединить добрых людей, потому что недобрые люди сами объединяются. Увы, сделать это очень не просто. Интеллигенция, на которую возлагались обычно все надежды, часто строила свою деятельность по принципу: “Ломать — я с вами! Строить — нет!”

Максим Горький еще на заре прошлого ХХ века отмечал крайнюю озлобленность интеллигентов, когда они пытались рассуждать об обществе добра и красоты, о гуманизме и справедливости, при этом не щадя самолюбия друг друга, часто с явным желанием оскорбить с грубым раздражением. Я, пишет Горький, видел, что все эти разнообразные хорошие люди -чужие в своей родной стране.

Интеллигенция будоражит умы, не дает обществу застояться, и тем она значима для прогресса. Но когда интеллигенция приходит к власти,она отрицает самоё себя. Она начинает рубить сук, на котором сидит. Выдумывает врага, с которым хотелось бы воевать. Ей дозарезу нужно консервативное начало. Нужна несущая конструкция, реальная опора.