Геннадий Зюганов: «Правда» о вожде - [26]

Да, не хочется, душа не лежит, но уж взялся за гуж, не говори, что недюж.

Напомню: начальной точкой всех этих печальных событий считаю майский пленум ЦК КПРФ, где я открыто и честно проголосовал против исключения из партии сразу трех членов ЦК ( двое Губенко и Селезнев — были и членами его президиума). Было ясно, что всех “противников” взяли на заметку. До меня доходили слухи, что кое-кому якобы предлагалось подыскать себе другую работу. Уже обдумывалась, судя по всему, и операция “Крот”.

Неожиданно мне позвонили с Охотного ряда, дом 1, и человек, которому я привык доверять, ( имя звонившего я навсегда вычеркнул из памяти, так что он может не беспокоиться — вплоть до второго пришествия Христа) лаконично и вежливо попросил взять интервью у Светланы Петровны Горячевой. Она, было сказано, попала в аварию, сейчас в больнице, вот ее телефон…Надо помочь человеку, оказавшемуся в беде.

Раз надо, значит надо.Я, повторюсь, сидел на пленуме рядом со Светланой Петровной, видел, как она переживает. Да и вообще, что за дурное правило: если человека исключают из партии, для него закрываются все двери. Он не может ни оправдаться, ни просто объяснить свою позицию. ( Сейчас я сам в такой ситуации).

Беседа с Горячевой появилась на страницах “Правды”.

Спустя какое-то время раздался телефонный звонок: с вами будет говорить Геннадий Андреич.

После дежурных фраз он спросил:

— Что, у “Правды” нет других задач, кроме как критиковать председателя ЦК партии?

Я объяснил свое видение ситуации: разве исключенный из партии человек исключается и из числа возможных авторов “Правды”?

— Мы тебе многое прощали, — сказал в заключение трехминутного разговора Геннадий Андреевич, — теперь терпение кончилось.

Я понял, что моя судьба как главного редактора “Правды” обрывается на этих словах.

Потом было то неофициальное, как бы товарищеское известие: знаешь, что принято решение снять тебя с должности — первый, как я уже писал в начале, пробный шар. Не исключаю, что те, кто “принимал решение”, преследовали две цели: проверить, как говорится, на вшивость самого Ильина и выявить тех, кто дерзнёт его защищать.Раскрыть возможную “группу поддержки” строптивца, который, кстати сказать, откровенно, в присутствии всех сотрудников, на открытом заседании редколлегии “Правды” рассказал и о майском пленуме ЦК, и о том, почему решил публиковать беседу с Горячевой. Мы обычно все решения принимали коллективно, обсуждая все доводы “за” и “против”.

Конечно, я понимал, что в этой беседе есть опасные места — в частности, тот абзац, где Светлана Петровна рассуждает, кто кого предал: Горячева— Г.А. Зюганова или он, генсек, С.П. Горячеву?.

Но мне надоело до смерти круглое таскать, а плоское — катать.

Неудовольствие вызвали и две статьи Виктора Ильича Зоркальцева — искренние и глубокие размышления опытного партийного работника, бывшего председателя Томского обл ( или гор?) совета, первого секретаря обкома КПСС, депутата Госдумы РФ, — о кадровой политике руководства ЦК КПРФ, об отношениях с союзниками компартии.

И уж совсем разозлили “верхи” две статьи молодого ученого,экономиста, члена-корреспондента Российской академии наук Сергея Глазьева. Одна — “Отступать дальше некуда” — раздвигала рамки дежурных протестных речей лидера КПРФ, в ней ставились требующие коллективного обсуждения вопросы развития народно-патриотического движения, отношений с потенциальными союзниками, диалектического подхода к чисто коммунистическим идеалам и — в широком смысле — к человеческим интересам и ценностям.

Что меня привлекло в этой статье? Сергей Юрьевич, кстати, депутат Госдумы РФ, член фракции КПРФ ( но не член Компартии) написал о наболевшем — об искренности нашего отношения к трудовому народу, к интеллигенции, к своим обещаниям взять власть и выстроить новую жизнь. Он — по крайней мере, мне так увиделось — призвал взять все лучшее из прожитого нами, все, что привнесено в жизнь страны из опыта всего человечества. Призвал не повторять ошибок прошлого, не наступать на те же грабли, как это делалось не один раз.

Многие суждения автора мне лично показались интересными ( это нашло доброжелательны отклик и у читателей), другие — спорными, кое-что и вовсе неверным, но я рассуждал так: умный и ученый человек имеет право на свою точку зрения. Его статья вышла в “Правде” под рубрикой “Дискуссионная трибуна”.

Как и ожидалось, она не получила поддержки прямолинейных ортодоксов. Но желание взять перо в руки и поспорить с автором никого из них не озарило. С. Ю. Глазьеву был дан дружеский совет: занимайся экономикой, а в идеологию не лезь.

А вот вторая его статья — “Бей своих, чтобы чужие смеялись” — вызвала гневную реакцию небожителей9-го этажа здания Госдумы. Дело в том, что Глазьев посмел вступиться за председателя Исполкома НПСР, которого размазали по стеклу в статье “Операция “Крот” за подписями В. Чикина и А. Проханова. Тут уж в действиях не стеснялись!..

Вот пишу об этом и боюсь навредить хорошим, порядочным людям, называя их имена. Без совета с ними, без разрешения. Но — надоела безымянная ложь, пусть будет именная, чистая правда. Ведь не за лишнюю же рюмку “Столичной” кристалловской, выпитую в дружеском застолье вместе с некоторыми безупречно великими вождями, в том числе и в стенах Госдумы, гнобят меня ревнители чистоты безалкогольных нравов.