Гений зла Гитлер - [22]

В Германию после капитуляции Франции хлынул поток денег, начался бурный рост и промышленности, и железных дорог – и многого-многого другого. В этом мире надо было хорошо разбираться, к чему прусское дворянство оказалось готово далеко не сразу.

Так что чувства Мольтке были задеты и еще одним дополнительным обстоятельством – дворянство Блейхредер получил даже не за государственные заслуги, которых было немало, а за то, что вытащил из беды несколько человек, близких к кайзеру и пустившихся вдруг в финансовые авантюры. В общем, Гельмут фон Мольтке с Гершоном фон Блейхредером не здоровался.

Это был, так сказать, добротный, основательный антисемитизм – честное желание не иметь в своем кругу ничего, что могло бы быть названо «сомнительно германским».

На выведение еврейского духа из страны Гельмут фон Мольтке не покушался.

Примечания

1. Charles B. Flood. Hitler, The Path to Power. P. 242. Цитируется в переводе с английского.

2. Источник: Josef Hell, «Aufzeichnung», 1922, ZS 640, p. 5, Institut für Zeitgeschichte. Майор в отставке Йозеф Хелл работал журналистом в двадцатых – начале тридцатых годов, в это же время он сотрудничал с д-ром Фрицем Герлихом, редактором еженедельной газеты «Der Gerade Weg».

3. Представителям так называемых «нехристианских конфессий» был закрыт доступ к любым государственным должностям и поначалу даже к образованию. Так что в стремлении войти в новую жизнь немалое число евреев крестилось, например, отец Карла Маркса. Статистику это, конечно, запутывало.

4. Howard M. Sachar. A History of the Jews in the Modern World. New York, Vintage Books, 2006. P. 116.

5. Король Баварии Людвиг Второй. Был, в частности, восторженным поклонником и щедрым патроном Рихарда Вагнера.

6. В Англии это было совершенно не так. Большие деньги или большие дарования давали и очень большие возможности – вне зависимости от «случайностей рождения».

Путч

I

11 января 1923 года французские и бельгийские войска вторглись в Германию и захватили Рурскую область. Было объявлено, что делается это с целью взыскать неустойку по недоимкам германских поставок, следующих Франции в счет репараций. Конкретно речь шла о непоставленных 135 000 метров деревянных телеграфных столбов. Если учесть, что общая стоимость недоплаты составляла всего лишь 24 миллиона марок золотом, в то время как стоимость сделанных поставок составляла около полутора миллиардов золотых марок, то, право, трудно себе представить более идиотское решение.

Но у «рурского инцидента» были глубокие корни, и дело было не в мизерной недоплате. Кризис, грянувший в Германии, пришел туда по принципу «домино» – и первая костяшка упала в Америке.

Президент США Уоррен Хардинг взял да и сообщил, что военные долги союзников по Антанте составляют около 11 миллиардов долларов и что пора бы подумать о том, как их оплатить.

Он был избран в 1920 году на волне движения, обещавшего американцам возврат к норме, что означало, в частности, желание развязаться с обременительными делами внешней политики – и в Европе, и в мире вообще. США отказались вступать в новосозданную Лигу Наций [1], ну и с огромными долгами европейцев тоже решили как-то разобраться.

Так вот, Хардинг проинформировал Бельгию, Францию, Великобританию и Италию, что США списывать их военные долги не будут – так первая костяшка домино и упала.

Вторая последовала за ней: лорд Бальфур, британский министр иностранных дел, сообщил, что рад бы заплатить долги Англии хоть сейчас, но не может этого сделать, потому что самой Англии должна огромные деньги Франция, ну и с Германии должны поступить значительные средства в счет военных репараций, а они все не поступают.

Общая сумма германских и французских долгов Великобритании в четыре раз превышала то, что Англия была должна США. Так вот, лорд Бальфур сделал следующее предложение: пусть Франция и Германия заплатят Америке то, что ей должна Англия, а Англия за это спишет им все остальное.

Предложение выглядело выгодным – можно было выкупить свой долг за четверть цены. Но новый французский премьер, Раймон Пуанкаре, пришедший к власти в январе 1922 года, не имел никаких средств в совершенно истощенной казне – и решил переложить все бремя долга на Германию.

Так упала третья костяшка домино – падать дальше было уже некуда.

С немцев и так сдирали все, что только было возможно. В счет платежей по репарациям были конфискованы германские торговые и пассажирские суда общим водоизмещением в два миллиона тонн. Все немецкие внешние рынки оказались поделены между победителями – в частности, поэтому и отбирался германский торговый флот.

У немцев забрали чуть ли не весь подвижной состав железных дорог.

Локомотивы и вагоны использовались для поставок германского угля во Францию, в то время как в Германии его не хватало не то что для промышленности, но даже и для отопления домов. В приемных врачей висели объявления – пациентов просили приносить с собой угольные брикеты для печки, a иначе им приходилось ждать приема в холоде.

Еды не хватало, цены на продукты поднимались непрерывно.

Тем не менее Пуанкаре полагал, что кое-что выжать все-таки возможно. Дело в том, что американцы в порядке политики возвращения к норме не только требовали уплаты им военных долгов, но еще и возвращали в Штаты свои войска. Даже те, что исполняли оккупационные обязанности в Германии. Отсутствие американской оккупации означало также отсутствие американской защиты бывших