Гений войны Рокоссовский - [21]
Существенной реорганизации подверглась конница. С 1926 г. кавалерийская дивизия стала включать вместо трех бригад две и пулеметный эскадрон. Затем в ее состав вошли танковые подразделения и увеличилось количество орудий. Организационное развитие артиллерии осуществлялось в направлении укрупнения ее частей и соединений. Удельный вес дивизионной артиллерии уменьшился с 82% до 64%. В то же время состав корпусной артиллерии возрос с 12% до 22%.[56]
Наиболее крупные и радикальные организационные мероприятия проводились в области строительства и развития бронетанковых и механизированных войск. В 1930 г. формируется первая механизированная бригада, а в 1932 г. она развертывается в механизированный корпус, в состав которого входят две механизированные и стрелково-пулеметная бригады, отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, более 500 танков и 200 автомобилей.[57]
С 30-х гг. в Красной Армии появляется новый род войск – воздушно-десантные войска. Начало этому положили сформированные в марте и июне 1931 г. в Ленинградском военном округе нештатный опытный авиамотодесантный и нештатный парашютно-десантный отряды. В следующем году был образован штатный авиамотодесантный отряд, развернутый в 1933 г. в авиационно-десантную бригаду особого назначения, а в 1936 г. дополнительно созданы 2 авиабригады и 3 авиадесантных полка особого назначения.
В составе Военно-Воздушных Сил с 1929 г. формируются однотипные и смешанные авиационные бригады, а в 1933 г. началось формирование авиационных корпусов. С конца 1936 г., тяжелобомбардировочные корпуса были сведены в авиационные армии особого назначения (АОН), предназначенные для решения самостоятельных оперативно-стратегических задач. Новое качество приобретают войска ПВО. Их развертывание начинается с 1928 г., когда для прикрытия важнейших административных и промышленных центров начали создаваться зенитно-артиллерийские полки и посты воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС). В 1932 г. для прикрытия Москвы, Ленинграда и Баку были сформированы зенитно-артиллерийские дивизии ПВО, а для защиты других крупных городов – бригады и полки ПВО. В 1937 г. эти соединения и части преобразуются соответственно в корпуса и бригады ПВО.
В строительстве Вооруженных Сил наметился планомерный переход от смешанной системы комплектования армии к кадровой. К концу 1935 г. уже 77% дивизий стали кадровыми.[58] Одним из важнейших мероприятий по совершенствованию управления войсками стало введение единоначалия, которое частично существовало еще в годы Гражданской войны. Так, к 1928 г. командиры-единоначальники составляли: среди командиров корпусов – 84%, дивизий – 74%, полков – 48% и командиров подразделений – 42%.[59] В последующем их удельный вес неуклонно повышался, а за комиссарами сохранялись лишь функции партийного и политического руководства, они же несли ответственность за политико-моральное состояние частей и соединений.
В первой половине 30-х годов на подъеме находилась военно-теоретическая мысль. В стране издавались не только труды отечественных военных теоретиков, но и работы зарубежных военных исследователей. Рокоссовский, несмотря на свою занятость, находил время знакомиться со всеми новинками военно-теоретической литературы. Однако разобраться во всем этом многообразии было не так уж легко, хоть тогда и считалось, что у командиров Красной Армии есть верный компас – марксистско-ленинская теория. Нарком по военным и морским делам К. Е. Ворошилов в своих приказах в качестве первоочередной задачи определял изучение марксистско-ленинского учения о войне и армии, «крепко помня, что нет такого участка практической работы в Красной Армии, где можно обойтись без марксистско-ленинской теории[60]». Особое внимание стало уделяться разработке так называемого нового «пролетарского» способа ведения войны на основе учения Ленина о войне и работ Сталина, а также преодолению всех «буржуазных военных теорий» и разгрому «контрреволюционных кадров и их пораженческих теорий[61]».
В то время советские военные теоретики исходили из возможности войны как между империалистическими державами, так и их коалиции против СССР. При этом считалось, что во всех случаях победу одержит именно Советский Союз. Уверенность в победе основывалась, прежде всего, на растущей мощи Советского Союза и его Вооруженных Сил, а также на моральной поддержке трудящихся всех стран, якобы «кровно заинтересованных в сохранении мира». К сожалению, последующие события показали, что наивные расчеты на мировую революцию не оправдались.
Относительно характера возможной будущей войны высказывались различные точки зрения. М. В. Фрунзе писал: «Никакая наиманевреннейшая война никогда не обходится без элементов позиционности[62]». В противовес этому Н. Е. Какурин считал, что весь опыт позиционной войны может иметь только историческое значение.[63] Но все-таки большинство военных теоретиков и военачальников исходили из того, что маневренные и позиционные формы борьбы придется органически сочетать. Например, М. Н. Тухачевский, анализируя Временный Полевой устав РККА (ПУ-36), отмечал, что
