Гений советской артиллерии. Триумф и трагедия В.Грабина - [48]

Обе системы, Ф-23-I и Ф-23-II, так и не поступили на вооружение. Причиной этого стало, видимо, соперничество «артиллеристов» и «минометчиков» в руководстве РККА.

Группа людей, объединившихся вокруг Доровлева, которую автор называет «минометным лобби», имела нескольких сторонников в АУ РККА, она боролась со всеми орудиями, имеющими возможность вести навесную стрельбу. Ее участники буквально помешались на минометах системы Стокса, созданных по схеме мнимого треугольника, и считали, что эти минометы могут решать любые задачи, кроме борьбы с танками или самолетами.

Из-за деятельности этого лобби не были приняты на вооружение ни 122-мм полковые, ни 152-мм и 203-мм дивизионные мортиры. Минометчики «съели» даже перспективнейшее орудие — 40,8-мм автоматический гранатомет системы Я.Г. Таубина — прообраз гранатомета «Пламя», принятого на вооружение в начале 70-х гг. Дошло до того, что испытания 40,8-мм гранатомета проводились по программе, утвержденной для... 50-мм миномета «Оса». Действительно, при навесной стрельбе гранатомет Таубина не имел особых преимуществ перед минометом, но зато был значительно дороже. А вот настильной стрельбой, т. е. основным видом огня гранатомета, его испытывать не стали. Несмотря на то что 40,8-мм гранатомет Таубина успешно прошел войсковые испытания в Московской пролетарской дивизии, у пограничников на Дальнем Востоке и даже на катерах Днепровской флотилии, на вооружение его так и не приняли. Зато были выпущены десятки тысяч 50-мм минометов. Уже в ходе войны выявилась неэффективность их действия, и «Осу» сняли с производства.

А тем временем проходили испытания конкурента грабинской пушки Ф-23, и это была 76-мм гаубица 35К. В сентябре 1936 г. в ходе второго полигонного испытания при стрельбе лопнула лобовая связь, так как отсутствовали болты, скреплявшие кронштейн щита с лобовой частью. Кто-то, видимо, вынул или забыл поставить эти болты.

Третье испытание было назначено на феврале 1937 г. Теперь кто-то не залил жидкость в цилиндр компрессора. В результате при стрельбе из-за сильного удара ствола была деформирована лобовая часть станка.

Возмущенный В.Н. Сидоренко 7 апреля 1938 г. написал письмо в Артиллерийское управление: «Завод № 7 не заинтересован в доделке 35 К — это грозит ему валовым произволом... У Вас [в Артуправлении. — А. Ш.] 35К ведает отдел, который является убежденным сторонником минометов и, следовательно, противником мортир». Далее Сидоренко прямо писал, что на испытаниях 35К на НИАПе было элементарное вредительство.

Конечно, 35К и миномет не были альтернативой, они могли лишь дополнить друг друга. Однако в 1934—1938 гг. «минометное лобби» в Артуправлении грудью вставало против любых мортир, малых гаубиц, гранатометов и др.

В полковой артиллерии, в отличие от батальонной, уже находилась 76-мм пушка обр. 1927 г. Но ее конструкция была крайне неудачна, и в принятой 5 апреля 1938 г. «Системе артиллерийского вооружения 1938 г.» появилась 76-мм полевая пушка с раздвижными станинами. Вес ее не должен был превышать 800 кг, максимальный угол возвышения должен был составлять 65°, а угол горизонтального наведения — 60°. Пушка должна была стрелять штатным снарядом (ОФ-350) с начальной скоростью 500 м/с на дальность до 10 км.

Кроме того, система вооружения 1938 г. предусматривала создание и новой 76-мм горной пушки на однобрусном лафете. Ее основные данные были те же, что и у полковой пушки, за исключением угла горизонтального наведения, составлявшего 6—8°.

Грабин прекрасно знал все недостатки 76-мм полковой пушки обр. 1927 г. и уже в 1936 г. в инициативном порядке приступил к проектированию 76-мм полковой пушки Ф-24.

13 октября 1938 г. на рассмотрение Артиллерийского управления поступили с завода № 92 проекты 76-мм полковой пушки Ф-24 и 76-мм горной пушки Ф-31 системы Грабина.

При разработке проектов КБ завода № 92 стремилось к максимальной унификации агрегатов полковой и горной пушек Обе пушки имели одинаковые: ствол с затвором и полуавтоматикой, противооткатные устройства, люльку, прицел, механизмы наведения, уравновешивающий механизм, колеса и щит.

Разница состояла в том, что станок горной пушки был разборным с одним сошником, а у полковой — неразборный с зимним и летним сошниками. Горная пушка разбиралась на 10 вьюков с максимальным весом вьюка 97 кг.

В обеих системах за счет излома боевой оси применена переменная высота линии огня (670—1030 мм) и переменный откат. Стрельба при углах возвышения, больших 20°, требовала перехода в высокое положение.

Баллистика и боеприпасы у обеих пушек одинаковы. Камора ствола — от 76-мм пушки обр. 1902/30 г. Гильза разъемная типа Г-36. Затвор вертикальный клиновой, полуавтоматика от пушки Ф-22.

Подъемный механизм имел один сектор, закрепленный на люльке. Поворотный механизм — винт, на котором вращалась матка, укрепленная на правой щеке лафета. Концы винта укреплены в концах боевой оси. Уравновешивающий механизм тянущего типа, расположен справа.

У обеих пушек лафет клепаный однобрусный; у горной пушки дополнительно имелись шарниры для разъема станин.

Рассмотрев оба проекта, комитет Артиллерийского управления принял решение прекратить работы над проектом горной пушкой Ф-31, «так как она никаких особых преимуществ перед 76-мм горной пушкой 7—2 не имеет»; проект полковой пушки Ф-24 необходимо переработать. В частности, было предложено патрон и камору взять от пушки 7—2, вместо однобрусного лафета сделать лафет с раздвижными станинами, переменную высоту линии огня за счет излома боевой оси не применять ввиду сложности такой конструкции.