Гений - [66]

– Хорошо, извините, что перебил, – не утерпел Билл Конопленко, – но все-таки: чей конкретно посланник именно вы, а не человечество или Адам и Ева, или посланники хлеба и голода, что интересно, но потом.

– А вы?

– Что?

– Чей вы посланник? Чтобы ответить, я должен понять, кому отвечаю.

– Я ничей не посланник! – с достоинством ответил укроамериканец Конопленко. – Я независимый журналист, который освещает события так, как мне подсказывают факты и моя совесть. Да, я гражданин Америки, но все мои предки по отцовской линии были потомки украинцев, но там были и русские бабушки, поэтому я принимаю обе стороны на этот конфликт, пытаясь понять объективность. Почему вам смешно? – Конопленко увидел, что Евгений иронично улыбается.

– Потому что нет независимых журналистов, – объяснил Евгений. – Вы могли быть независимы только в один случай…

Тут Евгений запнулся и проговорил себе под нос:

– Странно. Евгений поймал себя на том, что тоже начинает не совсем правильно говорить русский язык. Манера иностранца, неграмотная и ошибковатая, обладала своеобразным очарованием, а нас очаровывает все непривычное, ибо привычное нам надоедает.

И продолжил:

– Вы могли быть независимы только в один случай: если бы вы писали факты, которые видели, но для только себя. Написали, прочли себе – и всё. Как только вы их подвергаете публикации, вам важен резонанс и то, что скажут, желательно с доминантой похвалы, потому что все мы хотим и любим, чтобы нас хвалили. Это природа человека: похвала подтверждает его ум, энергию, потенциальность и другие качества, которые пригождаются в том числе для репродукции, конечный итог может нам показывать, что все усилия направлены на доказать свою генетическую ценность. В этот смысл можно увидеть, что вы в лучшем случае посланник потребителей ваших текстов, на которых вольно или невольно ориентируетесь. Если они американцы, то они сами посланники тех стран, из которых когда-то приехали их родители, посланцы прерий, бизонов, индейцев, золотой лихорадки, первой конституции, Гражданской войны, промышленной революции, кризисов, войн, опять кризисов, опять войн, выборов, новых выборов, еще выборов, борьбы с терроризмом за демократию с помощью терроризма, толерантности и вседозволенности, протестантизма и атеизма…

– Я все понял! – почти закричал Билл Конопленко, всегда гордившийся своей выдержкой, но чувствующий, что уже изнемогает. – Скажем так: я посланник демократической общественности, которая желает разобраться в происходящих событиях, которые здесь происходят.

– Это невозможно, – опечалился Евгений. – Сами участники не разбираются в них, потому что разобраться можно, например, в том, как строится дом или в том, как он построен. Несущие конструкции, перекрытия, стены и так далее. А когда дом рушится, кто возьмет на себя смелость в момент обрушения объяснить, что именно рушится, в какой последовательности и по какой причине.

– Но ведь он из-за чего-то рухнул! – ухватился Конопленко. – Взрыв, пожар, попадание снаряда, бытовое утечение газа…

– А если одновременно и взрыв, и пожар, и утечение? Хотя все очень просто: не надо было трогать этот дом, вот и все. А если что не нравится, сначала сто раз обсудить.

– Май гад! – взялся за голову Билл. – Давайте отодвинем в сторону, очень вас пожалуйста, все эти посланники, мальчики с хлебом и рушащиеся дома, скажите просто: это правда, что вы тут будете устраивать автономию?

– Евгений видел много интервью в интернете и по телевизору, – сказал Евгений, – и давно догадался, что все журналисты своими вопросами подсказывают ответ. Что ж, почему не сделать приятное человеку? Да, автономия не исключена нигде, в том числе здесь.

– И какими методами ее устанавливать? – тут же вцепился Билл.

– Мирными. Народные дружины, например.

– И конкретно вы будете их организовывать?

– Если поручат, да, скромно сказал Евгений, – скромно сказал Евгений.

– На самом деле, судя по действиям сегодня вашим на площади, уже поручили? – проницательно догадался Билл.

– Может быть. Человек часто является уже посланником, не зная, что он посланник.

Билл испугался, что Евгений опять начнет развивать тему посланничества, и не дал ему уклониться:

– Я видел вас в начальном этапе событий, когда вы привели с собой молодежь, это уже есть дружина?

– Молодежь всегда дружина, им только свистни.

– Имеется в виду свист просто, whistle, или условный сигнал?

– Все любят сигналы. Сигналы и коды организуют вокруг себя группы людей, которые их знают, это дает им сознание своего избранничества, а человек любит чувствовать себя избранным.

– Понимаю, вы не можете сказать подробно.

И тут Билл применил ловкий журналистский прием, суть которого в том, чтобы сделать вид, что ты знаешь больше, чем тебе известно. Предположение выдать за истину и посмотреть, как отреагирует собеседник.

– Что ж, – сказал он, – то, что гражданину России поручили организовать такое дело, говорит в пользу желания российского правительства решить все мирным путем.

– Евгению нравилось чувствовать себя гражданином России, – сказал Евгений, – поэтому он, конечно, согласился.

– С чем вы согласились?