Гений - [48]

И он сделал то, что сказал: пошел туда.

Здание оказалось вокзалом. Вокзал был построен еще в начале двадцатого века, одноэтажный, небольшой и очень красивый: посредине вход с аркой, с массивными дверьми, высокие окна, по четыре с каждой стороны, на крыше квадратная башня с проемами-бойницами наверху, напоминающими о том, что железная дорога по своей сути всегда связана с войной, а на этой башне еще одна башенка, круглая, венчал ее шест со звездой.

Евгений был доволен увиденным и вошел в вокзал. Там было пусто, прохладно и довольно просторно, несмотря на скромные размеры. Два-три человека стояли у кассы, продавщица продуктового киоска сидела за прилавком и читала книгу.

– Мирная жизнь, – сказал Евгений и подошел к продавщице.

Он стоял перед прилавком, а продавщица продолжала читать. Если подошедший хочет что-то купить, сам скажет, а если просто смотрит от скуки, коротая время, то зачем и отвлекаться?

Евгений увидел за стеклом холодильного ящика мороженое.

– Можно мороженого? – спросил он.

– Какого?

– Пломбир. Вот этот.

Продавщица достала мороженое, Евгений расплатился, но не ушел.

– Жаль, что эта женщина, – сказал он, – принимает все таким заурядным и обычным. – Ей кажется, что она просто продала мороженое, а на самом деле все намного интереснее.

– А чего еще? – насторожилась продавщица, женщина неопределенной внешности, неопределенного возраста, с неопределенным цветом волос и глаз. Даже голос ее был каким-то неопределенным, словно не только ее голос, а всех продавщиц на свете, суммированный и поделенный на их количество. – Мороженое отличное, не просроченное, у меня вообще просроченного никогда ничего нет! Какие претензии, командир?

– Я не командир, но буду, – ответил Евгений, вспомнив о своей миссии. – Просто я хотел вам напомнить, что в мороженом, кроме разных витаминов, минеральных веществ и жирных кислот, содержится вещество триптофан, а триптофан вырабатывает гормон счастья. Вот почему его так любят дети, они всегда знают, где счастье.

– А взрослые не знают?

– Забывают. И ищут то, чего на самом деле искать не надо. Оно уже было, надо только вспомнить.

– Гормоны какие-то… У меня вон в щитовидке гормоны нашли, ничего хорошего.

– Это другие. А эти – счастья.

– Такие тоже есть?

– Вообще-то счастье – химическая реакция под воздействием эндорфинов. А выработку эндорфинов в человеке можно увеличить также физическими упражнениями, приятной работой в саду. Особенно интенсивно они увеличиваются при половых контактах.

– Какие еще контакты? – продавщица подняла голову и посмотрела на Евгения внимательно. Он показался ей довольно привлекательным мужчиной. Но странная эта форма… Не дошла она еще до такой степени, чтобы с военными связи заводить. Не дай бог влюбишься, а его завтра убьют.

– Иди, командир, служи службу, – сказала она. – Не накапай на полу тут.

Евгений отошел, следя, чтобы мороженое и в самом деле не капнуло на гладкий пол, где не было ни одной соринки. А продавщица, дождавшись, когда он скроется, взяла себе мороженое и стала сдирать упаковку.

– Гормон счастья, выдумают тоже! – сердито проговорила она.

Но откусила мороженое с жадностью, чувствуя, как заломило зубы, покатала холодный сладкий комок во рту, дала ему растаять, проглотила и вдруг почувствовала, что в нее будто и впрямь провалилось немножечко счастья. Совсем чуть-чуть, но много ли человеку надо?

Глава 13 Якщо йшов нікуди, то і потрапиш туди

[18]

Выйдя из вокзала, Евгений доедал мороженое, которое таяло все быстрее, и все труднее было уследить за тем, чтобы с него не капнуло. Пусть тут не лакированный пол, как в вокзале, а просто асфальт или земля, но чистота людям везде нужна.

Потом он искал урну, чтобы выкинуть обертку.

Урны не нашлось, зато впереди виднелась небольшая кучка мусора возле забора, Евгений пошел к ней, бросил обертку и проследовал дальше вдоль этого забора. Увидел выломанные доски, к которым вела среди бурьяна протоптанная тропинка. Если туда кто-то ходит, значит, там что-то важное, нужное или интересное. Евгений пошел по тропке, проник через лаз, огляделся и ничего особенного не увидел, кроме того же забора, но с другой стороны. Тропинка вилась и дальше – следовательно, если тут ничего нет, то что-нибудь будет там, куда она ведет.

Она вывела к железной дороге.

По шпалам шагали две женщины в мешковатых оранжевых куртках и резиновых сапогах, с лопатами на плечах.

– Трудятся, – тихо и одобрительно сказал Евгений.

– Куда собрался, солдат? – весело спросила одна из женщин.

– Туда, – кивнул Евгений на другую сторону дороги.

– А с нами?

– Евгений порадовался приглашению женщин, – сказал Евгений, – но ему было бы стыдно не работать, когда они работают, поэтому он отказался и поблагодарил: нет, спасибо!

– На здоровье, разговорчивый!

На другой стороне тоже была тропинка среди бурьяна, а потом была асфальтовая дорога, пыльная и разбитая. Перейдя ее, Евгений оказался на улице, пошел мимо разномастных домов, большей частью деревянных, окруженных палисадниками и садами. Улица была пустой, не у кого спросить, где он находится, но Евгения это не особенно волновало.

В конце улицы, на повороте, громоздилась груда бетонных колец, поставленных друг на друга в виде неровной пирамиды, за нею виднелся пустырь прямоугольной формы, посреди которого торчал домик-вагончик с зарешеченным окошком, обитый ржавой жестью. На кольцах сидели, взобравшись наверх, молодые люди, шесть человек от пятнадцати до двадцати лет, среди которых была одна девушка.