Гений - [112]

Меж тем у Аркадия возникли трудности. Выйдя к улице Мира, он увидел, что она не только разрыта посередине – там появились пограничники через каждые сто метров, причем с обеих сторон. Видно было, как они вполне спокойно переговариваются, но, как только Аркадий вознамерился перепрыгнуть траншею, несколько голосов и с той, и с другой стороны закричали:

– Куда? Нельзя!

– Я журналист! – закричал в ответ Аркадий.

– Никому нельзя! Через КПП!

КПП, официальный контрольный пограничный пункт, был возле вокзала, и Аркадий пошел туда. Заодно узнать, действует ли он, как бывало раньше.

На самом деле, имея громкое название, КПП был всего лишь деревянным настилом через рельсы, с двух сторон шлагбаумы, рядом с ними – солдаты. Обычно двое-трое, сейчас не меньше десяти. И никакого движения – не едут машины, не идут люди.

Столпившиеся людт шумели и возмущались.

Кричала женщина:

– Мне маму из больницы забрать надо, вы чего творите тут?

Кричал старик:

– Ей забрать, а мне лечь, у меня операция плановая!

Кричал мужчина, хрипло и сердито:

– У меня там грузовик с товаром, вы соображайте, пропадет же все!

Громче всех кричала симпатичная женщина лет тридцати в нарядном не по-утреннему платье:

– Пустите Сашу Морозова, вон он стоит, Саша, ты чего молчишь, скажи им! Александр Морозов, у него и паспорт при себе, Саша, у тебя паспорт при себе? Саша, ты меня слышишь? Вот я, смотри сюда! Рукой махаю, видишь? Не туда смотришь, вот я!

И другие что-то кричали, все смешивалось в неразборчивый гам, солдаты же стояли с неодушевленными лицами, обозначая этим, что от них зависит не больше, чем от пограничных столбов.

Их командиры стояли отдельно, у шлагбаумов, спинами к своим толпам, лицами друг к другу. Они были близко, могли бы говорить друг с другом, но не говорили.

Аркадий до этого не видел их, солдаты тоже были все незнакомы. Откуда взялись, интересно, ведь кто-то дал команду?

Он подошел к офицеру, хотел представиться, достал служебное удостоверение, но тот упредил:

– Приказ – не пускать никого. Ни по каким пропускам и удостоверениям.

– Что, совсем не пускать? На какой срок?

– Не знаем.

Аркадий отошел. Что ж, придется пробираться нелегально, через заросшие бурьяном строения кирпичного комбината. Дальний, но самый надежный путь, известный всем. Там пограничников обычно не бывает, потому что до сих пор не решили, где именно проходит граница: на украинских подробных картах, включая интернетные, комбинат полностью находится на территории Украины, на российских – принадлежит России.

Сделав крюк, обогнув карьер, Аркадий вышел к комбинату, петлял меж его строениями, наполовину обрушенными, – тут была натоптанная тропа среди полыни и чертополоха. Благополучно миновал комбинат, приближался уже к первым домам окраины, и тут из-за трансформаторной будки вышли двое в украинской пограничной форме. Аркадий слегка испугался, но тут же успокоился – свои, знакомые, Коля и Леча, он не раз с ними беседовал вполне дружески, а однажды, возвращаясь с дня рождения приятеля, угостил их отличной самогонкой, которую на дорожку вручила ему заботливая жена именинника.

– Привет, – сказал им Аркадий.

– Привет, – отозвался Леча. – Несешь мне, да?

– Что?

– Забыл? Маслоприемник ты мне обещал для машины.

Леча забыл, что на самом деле маслоприемник ему обещал Торопкий. Но ведь легко спутать – и тот журналист, и этот журналист.

– Леча, дорогой, я ничего тебе не обещал. Какой приемник, ты о чем?

– Начинается! Коля, ты помнишь?

Коля ответил не сразу. У него было плохое настроение: кто-то доложил о ночной стрельбе по банкам, начальство объявило им устный выговор, к тому же на ключевые маршруты в поселке назначили новоприбывших пограничников, а его с напарником отправили шарить по окраинам, вылавливать перебежчиков. Коля не мальчик на побегушках, он контрактник, его обидело, что, вместо охраны важных рубежей, заставили бродить по пустырям. Правда, при виде Аркадия возникла мысль о возможности привести лазутчика и этим заслужить достойное к себе отношение. Поэтому, если до этого Коля хмурился от обиды, то теперь – в силу служебной строгости, выражение лица при этом не изменилось.

– Мы тут не для маслоприемников, Леча, – сказал он. – Налицо факт пересечения границы.

– Это само собой. – Леча сразу понял и скомандовал Аркадию: – Вы задержаны, пройдемте!

– Послушайте, ребята, я к вам сам потом приду, а сейчас срочное дело, человека нужно выручить!

– Вот и объяснишь там, – Коля кивнул в сторону поселка, – кого и зачем ты собирался выручить.

– Ходят, как у себя дома, обнаглели! – сказал Леча с гражданским возмущением. И, не удержавшись, добавил от себя лично: – Да еще не помнят, что обещали!

И они повели Аркадия.

В это время к поселку приближалась колонна военных автомобилей.

Это была уже вторая колонна, первая, небольшая, из нескольких машин, поджидала ее. Возле своего «хаммера» прохаживался Колодяжный, говоря по телефону. Вернее, слушая. Внушительный голос объяснял, что все нужно сделать мирно, но наглядно. Арестовать предателей из отдела милиции, остальных пока не трогать. Выяснить, насколько серьезны слухи о сепаратистских настроениях. В ближайшее время подтянутся армейские соединения и силы нацгвардии, надо согласовать с ними действия, но в Грежин войти пока малыми силами.