Гений одного дня - [30]

 - Надо как-то более оптимистично!

                   Гай показал белые зубы, и, растянув мышцы рта в так называемой улыбке, но оставив прежнее кислое выражение, и с лирикой произнёс, с хорошей верой в будущее:

 - Жизнь отстой!

                   «И всё же, Гай Гезенфорд – вечное украшение стола», - подумал про себя Николас. Он обернулся назад, и понял, чем всё это время страдал его сосед по квартире. На столе у валлийца валялось множество ржавых гаек, какие-то железные предметы, гвозди, поломанные часы, ещё какая-то электроника, всё это создавало просто прекрасную гору хлама. Рядом, на краю стола, чуть-чуть поодаль стояло что-то такое, что можно назвать изобретением. Наверное, только что созданное в порыве  гнева к миру. Был стол около двери, переполненной катушками, батареями, гальванометром, и другим электрическим аппаратом, на который стоило обращать внимание ещё и ещё, чтобы не  дай Бог самому повторить подобные вещи со своим столом. Гай заметил, в какую сторону движется взгляд Николаса и хмуро  спросил его:

 - Видишь ли, какое дело. Нашему начальнику пришло в голову усовершенствовать телеграф. Этой идеей-фикс он заразил всю нашу банду лиходеев, а тут я ему ещё подвернулся в порыве творческого вдохновения. Ну, следует добавить, начальник МОЕЙ компании очень злой сегодня был (хотя не только сегодня), и решил всё спустить на меня. Ну, я и не выдержал, в порыве творческого вдохновения научил летать часы. Итог плачевен – с криками меня прогнали вон из здания, пригрозив, уж заодно, что я должен починить эти особенные часы самого этого господина, иначе полетит голова моя (хотя между нами говоря, признаюсь, что без меня он никуда не денется). Вот это замечательное нечто – и есть то, что осталось от его часов после встречи со мной.

 - Н-да-а, - протянул Николас осматривая остатки того, что натворил разбушевавшийся Фантомас. – Дай-ка я помогу тебе, вдруг что-то да знаю.

 - Ой, да ладно, тоже мне гений. У  украинцев на эту тему стишок есть:

 Через поле, через гай,

 Идёт мальчик-помогай.

 Я смотрю, ты туда же решил заделаться? Тут мотор починил, тут сейчас одним движением руки часы починит. Ой, да скажи по секрету, ты какие слова колдовские говоришь, чтобы у тебя всё работало? Пожалуйста, не говори, что ты раньше ещё и часы изучил, их устройство и тому подобное…

 - Гай? – спросил, словно  пробудившись Николас. – Что же это за слово такое? Или сам сочинил. Про себя?

 - Да, - махнул тот рукой небрежно. – Слово есть такое в их языке. Рощу так они называют.  Ты лучше смотри на эту штуковину да соображай. А я тебе рыбу несносную приготовлю.

 - Хитрец, - вымолвил Николас, крутя остатки от часов в руках и думая, что делать.

                      Затем, словно поймав вдохновение, Гай выхватил из рук это убожество, которое и часами-то не назовёшь, взял небольшой инструмент, похожий на отвёртку и принялся что-то крутить. Николас стоял в замешательстве. Вот валлиец высунул от напряжения язык, что-то ещё покрутил и с довольным видом отстал от несчастного куска железа.

 - Что ты с ним  сделал, Гай?

 - Доломал, - просто и непринуждённо ответил он. У Николаса глаза стали по десять геллеров.

 - Как так? Зачем же? – не понял он. Гай только рукой махнул.

 - У меня знакомый – часовщик. Я проще приду к нему и куплю новые часы. И вставлю туда взрывное устройство наподобие динамита. А с этим хламом я даже ворочаться не хочу. Что смотришь? На мне узоров нет. И часы на мне не двигаются.

 - Их же можно было починить…

 - Но не нужно, - отрезал Гай, дав понять, что разговор окончен. – Так тебе рыбу  приготовить или мне самому есть придётся?

                          Николас кивнул Гезенфорду, словно на вопрос с «или» можно ответить однозначно. Сломанные часы не давали ему покоя. Хотя Гай уже давно на них плюнул и радикально решил проблему – разрубил «Гордиев узел». Но это Гезенфорд. А у него, Николаса, мания такая – если что-то сломано, значит надо чинить. Срочно. Иначе покоя это никак не будет давать в течение долгого времени. Успокоившись, Николас вошёл в кухню и увидел, как Гай ловко ворочает сковородкой, затем резко подбросил рыбину вверх, и та свалилась прямо на тарелку. Всё было рассчитано с точностью до миллиметра.

 - Кушать подано! – улыбнулся он, а сам куда-то отошёл.

                Николас стал тыкать вилкой приготовленное блюдо, и, попробовав на вкус, решил, что оно даже очень неплохо. Ещё помучившись насаживать на вилку эту рыбину, он, в конце  концов, её доел и поспешил убрать посуду. Уж очень его интересовало, чем страдает там Гай. Николас вышел из кухни, вновь подошёл к приоткрытой комнате Гая, и вошёл в неё. В тот же миг резко погасла керосиновая лампа.

 - Ты зачем свет выключил? – не понял этого действия Николас.

 - Так не видно, что я что-то ем, - невинно ответил он, поспешив убраться из комнаты.

               Тогда взгляд Николаса оказался полностью посвящён разбитым и доломанным часам. Решил, что починит их завтра. Втихаря, чтоб вещь не пропадала. Так он и сделал на следующий день. Вместо сидения за горами книг, Николас решил засесть в комнате Гая, едва тот ушёл работать. Покряхтев немного, и, использовав некоторые детали из кучи хлама на столе, у него что-то стало получаться. Часы стали приобретать своё первоначальное состояние. Руки были потными и красными, а любая неудача ещё больше подстёгивала изобретателя. С довольным видом он работал над ними и в итоге кончил тем, что отложил всё в сторону и просто стал смотреть на часы. По лицу Николаса прошлось одобрение, рука повернула небольшой механизм и часы снова стали тикать, а стрелки  идти. Совесть окончательно очистилась от предрассудков и сомнений, и теперь жизнь наконец-то стала налаживаться.