Гений Больших Дорог - [2]

Бингер направился к двери, явно полагая, что это ещё один из потревоженных соседей, и совершенно забыв, что кроме Полонского у него таковых не имеется. Зато об этом помнил сам Полонский и на всякий случай отступил так, чтобы стоящий за дверью незнакомец не сразу заметил его.

В следующее мгновение утративший бдительность учёный лежал на полу своей каюты, напоминая перевёрнутое насекомое, а в поле зрения детектива, оказавшегося аккурат за спиной нежданного посетителя, возник чешуйчатый, переливавшийся зелёным в свете корабельных ламп, – одним словом, совершенно не гуманоидный затылок.

– Гы-ы-ы! – сказало новое лицо, если его можно было так назвать. Полонский не стал с ним церемониться, поэтому больше оно ничего сказать не успело. Вдвоём с ошалевшим, но проявившим неожиданную сноровку физиком они связали непрошеного гостя, заперли дверь и теперь стояли, рассматривая свой живой трофей.

– Вы знаете этого малого?

Бингер неистово замотал головой.

– А я, к сожалению, знаю. Это Омнвакрычипаретти по кличке Горилла Больших Дорог. Наёмный убийца с Амвола. В своё время, когда земляне только начинали торговать с его родной планетой, туда завезли уйму книг о сицилийской мафии. Так сказать, в порядке культурного обмена. Вот почему у парня такая странная фамилия. Это к слову о волшебной силе искусства.

Лекцию Полонского о развитии отношений землян с Амволом Бингер, скорее всего, не воспринял, потому что после слов "наёмный убийца" взгляд его подозрительно остекленел.

– Хотел бы я знать, как малыш оказался на "Мемфисе", – продолжал рассуждать вслух детектив, но ему не суждено было закончить.

Внезапно оживший видеофон показал внутренность командной рубки, где вдоль шеренги сонных полураздетых пассажиров лайнера разгуливали несколько типов с лазерным оружием средней мощности, а на переднем плане, намеренно не занимая весь экран, маячил необычайно мускулистый для своей изнеженной расы фаргузиец.

– Не волнуйтесь, – сказала тварь приветливо. – Это всего лишь налёт. Нам не нужны ваши паршивые шкуры, мы просто хотим обыскать каюты и прочие помещения на предмет красивых камушков и валютных слитков, если такие имеются. А ведь они наверняка имеются, правда?

Фаргузиец жизнерадостно ухмыльнулся, показав четыре ряда блестящих зубов, которым никогда в жизни не требовался дантист.

– Короче, если не будете дёргаться, останетесь целыми и невредимыми. Сбор в командной рубке, откуда я с вами беседую. Будет лучше – в первую очередь для вас, – если вы явитесь сюда сами.

Террорист отключился, экран померк. На Бингера было жалко смотреть.

– Это Мафроберго по кличке Мусорщик Больших Дорог, – информировал его Полонский. – Тоже фигура известная. Под мусором, естественно, подразумеваются деньги.

Лицо учёного внезапно прояснилось.

– Надо бежать! – воскликнул он, и Полонского поразило его безумное вдохновение. На секунду детектив даже поверил в возможность побега…

– Ничего не выйдет. Нам не добраться до шлюпочного отсека, он наверняка уже охраняется. И потом, до ближайшей населённой планеты ещё десять часов на "Мемфисе", а уж на шлюпке туда добраться – даже и думать нечего. К слову сказать, это очень специфическая планетка…

– Бог с ней! – лицо Бингера по-прежнему светилось надеждой. Он словно принял какое-то важное решение.

– Послушайте, Полонский! Я знаю, все считают меня сумасшедшим из-за нетривиальности некоторых моих идей. Оставим в покое состояние моего рассудка. Полонский, эти идеи работают!

В приступе буйной радости Бингер так пнул начавшего было шевелиться Гориллу, что тот снова затих.

– В этом чемодане – результат моего многолетнего труда, доказательство того, что разум преодолевает любые препятствия. Если эта вещь попадёт в руки этих подонков и в их шайке найдётся хоть кто-нибудь, знакомый с физикой полей типа…

Здесь Бингер разразился длинной фразой на чистом греческом языке.

– … произойдёт катастрофа! Видите ли, суть моего открытия… Долго объяснять, лучше встаньте вот здесь!

Учёный кинулся к пресловутому чемодану, как мать кидается к своему ребёнку, пытающемуся разобрать кухонный компьютер, не отключив блока питания.

– Так, – донеслось до Полонского, – это сюда… А это…

Валявшиеся на полу провода наконец обрели смысл. Внутренности чемодана осветились неровным красноватым светом индикаторных панелей, а воздух вокруг детектива завибрировал и защёлкал электрическими разрядами, словно в каюту проникла венерианская гроза.

Там, где раньше была толстая герметичная стена корабля, возник и ширился тёмный водоворот не то жидкости, не то газа. Сквозь него виднелись мелькавшие снаружи рваные полоски размазанных огромной скоростью звёзд. И Бингер, этот маньяк от науки, настойчиво тянул туда Полонского, по пути объясняя что-то сбивчиво и маловразумительно.

– Мезонная дыра… При определённом смещении… вихри элементарных частиц… Совершенствую способ настройки… любое место и даже время, практически любое!

И Полонский, зачарованный зрелищем и убеждённостью собеседника, шагнул в бешено крутящуюся воронкообразную тьму.

Он ощутил под ногами твёрдую поверхность, и почти в тот же момент у него вновь заболели зубы. Во-первых, было чертовски холодно. Во-вторых, где-то в кромешной ледяной темноте какой-то свихнувшийся мельхитереянин нудел на скрипке. Полонский слышал, как рядом сдавленно ругался Бингер.