Гениальный грабитель - [3]

— Ты старший консультант генерального директора компании, мое доверенное лицо, так что тебе и карты в руки.

— Тогда я отдам распоряжение.

Генеральный едва заметно кивнул.

— Договорились… А какова будет их предварительная стоимость?

— При обработке алмазы уменьшатся на треть, это надо учитывать… На их поверхности имеются небольшие включения минералов, которые можно заметить только под микроскопом. Но даже в этом случае цена на них не опустится ниже восьмисот тысяч долларов.

— Неплохо…

Прозвеневший телефонный звонок прервал разговор. Извинившись, Курганов взял трубку:

— Слушаю.

— Андрей Макарович? — в голосе прозвучали значимые интонации, какие можно различить лишь у человека, облеченного властью.

— Да, это я, Петр.

— У меня есть для тебя неприятная информация.

— Что такое? — невольно насторожился Курганов.

— Тебя хотят подвинуть.

— Вот это новость, ты меня огорошил!

— Извини, посчитал, что ты должен быть готов к этому известию.

Звонившим был Герасимов Петр, его однокашник, один из немногих юношеских приятелей, с кем Курганов до сих пор поддерживал тесные отношения. Надо признать: Петр не однажды выручал его в трудные минуты, а когда требовалось опереться о крепкое плечо, так он с готовностью его подставлял.

Сейчас был тот самый случай.

За прошедшие пять лет, что Андрей Курганов провел в кресле генерального директора, его не однажды пытались потеснить. И всякий раз приходилось подключать личные контакты на самом верху, чтобы подобного не произошло. Однако с каждым годом сопротивляться давлению из центра становилось все труднее — уж слишком хлебным для многих представлялось его место. А ведь усаживаясь в кресло, он получил в наследство полуразвалившееся, едва ли не убыточное хозяйство, и пришлось потратить немало сил, чтобы выйти по добыче алмазов на сегодняшний уровень. Именно ему удалось пробить решение самостоятельно продавать сырье и граненые алмазы напрямую потребителю, что подразумевало значительную прибыль в ближайшее время. Число недоброжелателей Курганова увеличилось многократно в последние полтора года, когда он сумел добиться большей автономии.

— Насколько это серьезно? — глухо спросил Андрей Макарович, скосив тяжеловатый взгляд на Тимофеева, сидевшего молчком.

Уложив алмазы в металлическую коробочку, эксперт старательно делал вид, что изучает физико-географическую карту Южной Якутии, на которой красными флажками были помечены кимберлитовые трубки. Андрей Макарович понимал, что это всего лишь дипломатический экивок. В действительности эту карту за последние два года Тимофеев успел изучить до мельчайшей речушки, до самой незначительной сопки. Большую часть территории Тимофеев проползал на собственном брюхе, так как родился в Южной Якутии и большую часть жизни провел именно здесь.

— Сейчас все очень серьезно, — высказался Герасимов. — Указания исходят от уполномоченного представителя президента. Сам понимаешь, такие решения не отменяются. Видно, там, наверху, уже все решили.

— Вот как… И кого же решили поставить?

Федор Тимофеев уткнул взгляд в огромную фотографию разрабатываемого карьера «Дружба», запечатленного с километровой высоты. Огромные «БелАЗы», грузоподъемностью до ста сорока тонн, чередой тащившиеся по серпантину, выглядели всего лишь невыразительными букашками в гигантском карьере. А его глубина, вместе с буровой установкой на самом дне, просто терялась где-то в недрах земли. И это всего-то один из двух десятков гигантских карьеров акционерного общества «Российские алмазы». Работать на столь масштабном предприятии, пусть даже если ты обыкновенный проходчик, было невероятной удачей, а что говорить о нем, Курганове, генеральном директоре, уже не один год возглавлявшем столь масштабное предприятие. От одной мысли, что каждый день проходчики поднимают «на гора» десятки тысяч каратов, просто захватывало дух. И вот теперь выискались люди, которые намереваются отобрать его детище.

— Кто-то из центра. Фамилию точно сказать не могу, все держится в секрете, но кажется, Нивелин. Знаю, что документы на твое отстранение находятся на подписи у президента.

— Это который Нивелин? Николай Абросимович, что ли?

— Он самый.

Усилием воли Курганов сумел подавить вспыхнувшее в нем чувство негодования. У Нивелина были серьезные покровители в Совете министров, наверняка именно с их подачи он рискнул раскрыть рот на столь лакомый кусок. Пять лет назад Нивелин был директором шахты на Кузбассе, а когда завалило два десятка горняков, так по решению московской комиссии из руководства его убрали. Но, как это частенько бывает, не понизили, а наоборот, повысили — перевели в Министерство геологии, где Нивелин возглавил один из важнейших секторов — по запасам углеродного сырья. Последующие пять лет Нивелин прыгал с одной должности на другую, все выше взбираясь по служебной лестнице, и вот теперь у него на носу новое назначение — генеральный директор компании «Российские алмазы». Должность не только хозяйственная, но и во многом политическая, а значит, наверху назревают какие-то серьезные комбинации, связанные с перестановками фигур и, как следствие, требующие траты бюджетных денег, а его компании отводится незавидная роль дойной коровы. Сам Курганов на такое дело не подпишется, следовательно, вместо него уже подыскали более лояльную фигуру.