Генетический дефект - [8]

Такого рода ситуации, как его собственная, часто проходили через его экспертизу.

Он убедился, что вероятность неблагоприятного исхода действительно очень невелика, и сдался.

Схватки начались днем. Кэрол позвонила ему в офис и сказала, что вызывает скорую. Матью сорвался с места, но когда он приехал в госпиталь, Кэрол была уже в родильном отделении. Присутствовать Матью не хотел. Поздно вечером к нему вышел дежурный врач и сказал:

— Фрэнки, это вы? Сын! Отличный парень, никаких отклонений. Как его записать?

— Говард, — это имя выбрала Кэрол, и Матью ни секунды не раздумывал.

— Спокойной ночи, мистер Фрэнки, можете отправляться спать. — Доктор повернулся и ушел.

Матью поехал домой, строго по предписанию врача. Он налил себе полстакана бренди и мгновенно уснул.

Утром он попытался дозвониться до госпиталя, но ему ответили, что миссис Фрэнки еще не проснулась. Ничего не оставалось, как отправиться на работу. Припарковав машину на своем излюбленном месте, Матью вошел в вестибюль, достал привычным движением магнитную карточку и провел ей по прорези считывающего устройства.

Вместо тонкого подтверждающего свиста раздался низкий, протяжный гудок. Матью, сделавший уже пару шагов от двери, вернулся и провел карточкой еще раз — сбои, не часто, но случались. Однако на этот раз, вместо обычной в таком случае надписи “Error” появилось “Access Denied”.

— Что за глупости? — подумал Матью и направился в Отдел Кадров, ведавший системой учета присутствия сотрудников.

— Доброе утро, моя карточка…,-начал Матью.

— А Матью, привет. Директор звонил с утра пораньше и передал, чтобы вы, не заходя к себе, шли прямо к нему. — Девушка смотрела на него с нескрываемым интересом.

— ОК. — Матью пожал плечами и двинулся в сторону директорского кабинета.

Они были знакомы. От случая к случаю Матью сталкивался с директором на совещаниях, но никогда не беседовал с глазу на глаз.

— Доброе утро, — секретарша сделала Матью приглашающий жест.

Матью вошел и остановился на пороге. Обычный кабинет средней руки клерка, подумал он, директор BGTI мог бы иметь и что-то более приличное. Директор сидел, откинувшись в кресле и заложив руки за голову.

— Садитесь, Матью, — он снял руки с затылка и положил локти на стол. — Я бы должен был поздравить вас с рождением сына, но… — директор набрал в грудь воздух, — …лучше, Матью, взгляните сами… — Директор толкнул толстый отчет генетического теста по столу в направлении Матью.

— Говард Фрэнки, — прочитал Матью на титульном листе. “С” — 82 с чем-то, “NC” — 12.62 процента Матью уперся в эту последнюю цифру. Он почти потерял сознание на мгновение: результат был плохой, то есть не то слово, плохой, он был ужасный. Матью не представлял такого даже в самых черных своих мыслях. Граница “С-NC” находилась на рубеже 87–13 процентов. При “NC” результате, перевалившем за 13 процентов, эксперты были уже не нужны. “NC”счет Говарда остановился в 0.38 от красной черты, и это было ужасно, но не фатально. Фатальным же было то, что процент “С” едва переполз за 82. Компьютер никогда не определял оценки так, что их сумма составляла 100 процентов — был повод для сомнения и неопределенности, поэтому окончательное решение всегда за экспертами. Шкала построена очень просто: 99 процентов и выше — группа “П0”. Граница каждой следующей на 2 процента ниже, 87 — граница между “GF” и “NC”, что практически всегда лишало новорожденного права на существование.

При попадании “С-NC” оценки в границы одной и той же группы сомнений не возникало, если же одна цифра принадлежала одной группе, а другая — соседней, или что еще сложнее, попадала в группу через одну, то включались в работу эксперты. По статистике, неопределенность делилась почти всегда пополам, а это означало, что итоговая оценка Говарда ожидалась в пределах 84–85 процентов, но было несколько случаев, когда вся неопределенность сдвигалась только в одну сторону, вверх или вниз.

— Очень призрачный шанс, — подумал Матью.

Он перевернул страницу. Причина исследования: “Отрицательный результат экспресс-анализа плаценты”. Графа “Approvals” была девственно чиста. Матью сообразил, что кроме него никто отчета не видел, не считая директора, конечно.

Матью поднял голову, и его взгляд встретился со взглядом директора.

— Я знаю, о чем вы думаете, Матью, — директор начал мягко, — о тридцати восьми сотых. Вы лучший эксперт BGTI, Матью, и не мне вам объяснять, что это не шанс, а так, пустая надежда. Ваше право, конечно, настаивать на продолжении экспертизы и даже апеллировать, но… — директор сделал небольшую паузу, — не советую. Отчет напечатан три часа назад, и за три часа я просмотрел его весь. Четырнадцать процентов “NOT” практически бесспорных при расшифровке неопределенностей компьютера. Что означает “практически”, вы тоже понимаете, Матью. Я знаю, что произойдет дальше, если вы будете разбирать отчет лично, — вы получите тот же результат, а после этого, начнете искать слабые пункты у компьютера и найдете их. Истина будет за вами, так как вы найдете и укажете все проблематичные места нашей методики. После этого Матью Фрэнки потребует экспертизы без компьютера и нарушит неписанные правила BGTI. После этого он вступит на тропу войны с двенадцатью ведущими экспертами, что равнозначно самой BGTI. Затем история просочится в прессу, и в результате пострадают все, как BGTI, так и Матью Фрэнки.